Из кабины такси - [43]
Если в первые годы, подойдя к такси, пассажир в первую очередь спрашивал, сколько стоит поездка, и начинал торговаться с шофером, то теперь этого не бывает.
Мой рабочий день продолжается. Судьба забрасывает меня на Белорусский вокзал. Пришел дальний поезд, и я наблюдаю, как водители такси «процеживают» неугодных им пассажиров. А ревизоры не всегда замечают «маневры» таксистов, как бы «проглядывают» нарушителей порядка.
Ко мне садятся четверо поляков, с огромными светло-желтыми портфелями, и просят отвезти их в польское посольство на улице Алексея Толстого.
На стоянке у Пионерских прудов машин нет. Одиноко стоит пожилая женщина и держит на руках завернутую в махровое полотенце собачонку.
— Наконец-то! Где вы запропали? Никогда не возьмешь такси, когда срочно нужно, — с раздражением говорит она. — На Трубную улицу, пожалуйста, в ветеринарную лечебницу.
Но в машине она ласково разговаривает с собачкой.
— Джуди, милая, перестань дрожать. Сейчас приедем к врачу, и он тебе поможет. Товарищ водитель, прошу вас поскорей. Я очень волнуюсь. Я обожаю мою собаку, она, кажется, умирает. Это ужасно.
Затем я попадаю в проезд Сапунова, за ГУМом. Он забит таксомоторами, встать негде. Пассажиры имеются, но водителей при машинах нет. Тут действуют таксисты, которым наплевать на выполнение государственного плана. Они простаивают часами у магазинов, охотясь за холодильниками, стиральными машинами и телевизорами. Здесь можно сорвать длинный рубль.
Вдруг появляется с ревизорами «летучка», и мгновенно водители на месте. Тем, кто не успел к своему рабочему месту, делается неприятная запись в путевой лист.
Но, кажется, пора и обедать. Держу курс на Красную Пресню, в Волков переулок — домой. После обеда съездил в больницу за выздоравливающим, перевез с фабрики обувь в магазин, обслужил несколько пассажиров в разных направлениях.
Опустился вечер. Отвожу в театр молодую парочку, потом железнодорожника к Павелецкому вокзалу. У Павелецкого вокзала подходят трое приятелей. Сажаю их.
На стоянке у Даниловского рынка подходят четверо. Видно, молодожены провожают своих папу и маму. Зять предупредительно открывает дверцу, бережно усаживает пожилую чету и просит меня:
— Пожалуйста, осторожненько, довезите их до Грохольского переулка, а то, когда они сюда ехали, их водитель чуть не вывалил из такси, такой лихач попался.
И, обращаясь к родным, добавляет:
— Не беспокойтесь, водитель попался вам пожилой, опытный, этот не подведет.
Двигаясь по указанному пассажирами маршруту (некоторые пассажиры сами выбирают маршрут), я посмотрел на часы и с удовольствием заметил, что скоро конец смены. Грохольский переулок недалеко от парка, так что можно ехать в гараж.
Поблагодарив, пассажиры распрощались. Я включил в кабине свет, чтобы подсчитать итог дня. План за смену оказался значительно перевыполненным. Хорошо поработал. И, довольный своим рабочим днем, еду не спеша по проспекту Мира в парк.
Как вдруг из Орлово-Давыдовского переулка выбегает гражданин и чуть не бросается под машину. Я остановился.
— Скорей, жена рожает!
Без лишних слов сажаю будущего папашу и буквально в нескольких шагах берем роженицу, которую он уже вывел на улицу. Спрашиваю, в какой родильный дом везти.
— Не знаю, в ближайший, вам лучше знать. Только скорей, скорей!
Везу на Третью Мещанскую, это совсем рядом. Счастливый тем, что он доставил вовремя жену, муж рассчитался и скрылся с ней в подъезде, а я подумал: «В нашем полку прибыло, скоро появится на свет новый гражданин Советского Союза».
Сколько за день я увидел, услышал. И какая же интересная работа шофера такси!
В Первом Академическом проезде вступил в строй третий таксомоторный парк. Гараж его оборудован по последнему слову техники: механическая мойка, зоны профилактория, ремонта, стоянки автомашин. Все это ставит его в ряд лучших таксомоторных гаражей нашей страны.
Был снижен тариф за проезд на такси.
Закончилось строительство двух транспортных сооружений: двустороннего тоннеля под площадью Маяковского и эстакады на Крымской площади.
Кто из водителей не помнит пробку из автомашин, которая создавалась при подъезде к площади Маяковского! Теперь гордиев узел разрублен и потоки транспорта беспрепятственно движутся во все стороны. Чрезвычайно ценный подарок строителей водителям столицы.
А эстакада, соединившая Метростроевскую улицу с Комсомольским проспектом, открыла прямой путь.
Суббота. Три часа дня. Погожий летний день. Только что прошел дождик, солнышко сушит, и парок стелется по асфальту площади Крестьянской заставы, на которой я стою в ожидании пассажиров. Пробежав через всю площадь, в машину уселся парень лет двадцати трех, одетый во все модное, длинные волосы. Ну, в общем, стиляга.
— Шофер, — обратился он ко мне, — вот какое дело: сын у меня родился. Жена выписывается из родильного дома. Я прямо с работы побежал туда, а мать моя, которая должна была принести одежду к четырнадцати часам, почему-то не явилась, так что сейчас мы съездим на Писцовую улицу, возьмем одежду и сюда же обратно. Ты знаешь здесь рядом роддом?
Я, конечно, знал роддом в Третьем Крутицком переулке.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Проза поэта о поэтах... Двойная субъективность, дающая тем не менее максимальное приближение к истинному положению вещей.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.