Из кабины такси - [42]

Шрифт
Интервал

Молодой муж метался по купе как в лихорадке: нервно затягивал ремнями свои чемоданы, ни с того ни с сего ругал жену. Казалось, что он чего-то боится. Вдруг он обратился к старушке:

— Бабушка, вам, кажется, на Ленинградский вокзал, а нам на Казанский. Давайте возьмем такси вместе. Это будет дешевле, а то, говорят, московские таксисты здорово обдирают.

Вступила в разговор женщина в пенсне:

— Глупости! Я несколько раз в год езжу в Москву, всегда пользуюсь такси, и меня никто еще не ободрал. Приезжайте к нам в Одессу. Уж там наверняка вас так обдерут, не успеете ахнуть.

Я слушал и думал: «Откуда только такие разговоры появляются. Откуда?»

И тут я вспомнил Сергея Михайловича Полканова. Розовощекий, добродушный человек лет под пятьдесят. Он проработал водителем такси тридцать два года, проделав за это время по дорогам столицы путь, равный двум миллионам километров.

Наш миллионер настоящий «господин такси», он очень культурный и общительный человек. Кроме газет, которые он покупает по утрам, у него всегда в запасе книга.

О своей профессии Сергей Михайлович отзывается тепло, с любовью:

— Я свою работу люблю. Кем только за день не перебываешь. Рано утром доставляешь опаздывающих на работу — значит, ты их друг и «выручала». А то возишь по городу гостей — тогда ты экскурсовод и гид. Тут тебе все карты в руки, покажи любимый город в самом лучшем виде. Случись несчастье — ты «брат милосердия».

Тысячи и тысячи людей проходят перед тобой. О тысячах радостей и горестях ты узнаешь. Приехал человек из-за рубежа, первые впечатления он выкладывает тебе — шоферу. Так что лично для меня такси стало «университетом на колесах». Отличное «образование» получаю я каждый день.

Я всегда внимательно слушал Сергея Михайловича и думал о том, как порой несправедливо, плохо отзываются о таксистах, этих незаметных тружениках.

«Таксисты — грубияны», «таксист — человек, для которого копейка — все», — часто можно услышать нелестные отзывы. В семье, конечно, не без урода. И среди таксистов можно встретить грубиянов и невежд. Но в основном это благородные, душевные, общительные люди. Они честно и добросовестно выполняют свой служебный и общественный долг.

Маршруты «миллионера»

1959 год

Принято решение о строительстве в Москве транспортных и пешеходных пересечений на разных уровнях. Намечается построить двести транспортных тоннелей и пешеходных переходов. Это позволит сделать большинство главных магистралей города скоростными.

К концу года был готов первый односторонний тоннель под Кутузовским проспектом.

Началось движение транспорта по Комсомольскому проспекту, который связал Садовое кольцо с метромостом, открывал путь дальше, в кварталы Юго-запада.

Один рабочий день

Я вспоминаю: в первый день, когда я только сел за руль такси, я сделал всего девять рейсов и был счастлив безмерно. А теперь приходится и сорок раз брать пассажиров. Вот как изменился москвич, как полюбил такси.

Первые таксисты по внешнему виду скорее напоминали извозчиков. Правда, некоторые для шика одевались во все кожаное, носили огромные перчатки — краги.

Посмотрите теперь на водителя такси. Чаще всего это молодой человек со средним образованием. Он хорошо разбирается во всем, что происходит у нас и за рубежом. Одет он скромно, в красивую форму таксиста.

У меня сохранилась запись одного моего рабочего дня. Вот она…

…В 7 часов 30 минут утра выехал из парка и прибыл на стоянку — площадь Рижского вокзала. Не прошло и десяти минут, к машине подошел первый пассажир. Это хрупкая девушка с лакированным чемоданом в руках.

— В цирк, пожалуйста, поскорей!

Дорогой я любопытствую:

— Зачем вам так рано в цирк?

— На репетицию к восьми часам. Опаздывать не имею права.

У цирка она выскальзывает из машины, почти на ходу сунув мне в руки деньги.

«Свободен?» И в машине уже тучный пожилой гражданин с хозяйственной сумкой в руках.

— На улицу Фрунзе, — называет он адрес. У человека одышка, и, несмотря на это, он начинает разговор. — Был у нас прекрасный Арбатский рынок под боком, да разбомбили его во время войны, вот теперь и приходится ездить сюда, на Центральный, это так далеко. Ничего не поделаешь, жена больна желудком. Ей необходима парная телятина.

На Арбатской площади очередь пассажиров. Первым оказывается краснощекий, крепкий мужчина. Он просит отвезти его в Сандуновские бани.

— Люблю с утра пораньше попариться в баньке. Сегодня у меня выходной, значит, и банный день.

«Сегодня понедельник, торговая сеть отдыхает. Значит, какой-нибудь торговый работник», — думаю я про себя.

Затем начинается серия мелких поездок со служащими, которые, как бы извиняясь за поездку на близкое расстояние, всегда предупредительно вежливы. Со словами «доброе утро» садятся в такси и несколько раз скажут «спасибо» по окончании поездки и, округляя копеечный показатель счетчика, оставляют на чай две-три копейки, быстро скрываются в подъездах учреждений.

Но культурное обращение с водителем такси относится не только к московским служащим. В течение смены в такси садится много культурных, вежливых, просто приятных пассажиров, в разговоре с которыми можно почерпнуть много полезного. И когда такой клиент выходит из машины, сожалеешь, что не сможешь с ним больше встретиться.


Рекомендуем почитать
Иван Никитич Берсень-Беклемишев и Максим Грек

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.


Нездешний вечер

Проза поэта о поэтах... Двойная субъективность, дающая тем не менее максимальное приближение к истинному положению вещей.


Оноре Габриэль Мирабо. Его жизнь и общественная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Иоанн Грозный. Его жизнь и государственная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Тиберий и Гай Гракхи. Их жизнь и общественная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Антуан Лоран Лавуазье. Его жизнь и научная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.