Из истории гуситского революционного движения - [8]
Гуситское движение, особенно личность Яна Гуса и его учение, привлекали внимание и русских буржуазных историков, особенно славянофилов. Русские историки Новиков[61], Гильфердинг[62], Бильбасов[63], Пальмов[64], Надлер[65], Клеванов видели в гусизме лишь религиозное движение, стремились во что бы то ни стало доказать, что оно выражало собою борьбу тенденций православия, издавна распространявшегося в Чехии, с католицизмом. Период гуситских войн освещен в нескольких исследованиях русских буржуазных ученых. А. С. Клеванов[66], кроме религиозных мотивов, обратил внимание и на национальную борьбу чехов, которую толковал также националистически, как постоянную борьбу чехов против немцев. В его работе, как и в труде Е. Новикова, указывается па то, что гуситское движение ослабляло папство, католическую церковь и этим самым расчищало дорогу европейской реформации. В объемистом труде И. С. Пальмова[67] прослеживается история вопроса о чаше с теологических позиций. Рассматривая гусизм как движение религиозное и национальное, направленное против всего «латино-германского мира», автор не показывает, что требование чаши было, наряду с другими, выражением социального протеста против чрезмерных привилегий церкви и ее монопольного положения в обществе. Вопреки фактам, Пальмов старался доказать, что чешское движение представляло собою диаметральную противоположность другим западноевропейским реформационным движениям и обусловливалось «влиянием православных греко-восточных преданий»[68]. Следовательно, глубокий социальный смысл одного из важнейших требований, гуситов совершенно ускользал от исследователя.
Вопреки реакционным концепциям в вопросе об истории гусизм а, некоторые русские либеральные историки дали ему положительную оценку, старались. глубоко проникнуть в его причины и осмыслить его характер. Несколько ценных статей опубликовал историк литературы С. Венгеров, который, в отличие от указанных выше русских историков, уделил большое внимание социально-экономическим причинам гуситского движения, социальным требованиям восставшего чешского народа, впервые в русской литературе отметив существенные положительные стороны выступления таборитов. «Во «главе таборитов стояли талантливые представители чешской образованности», — писал он[69]. Однако и Венгеров не понял классовой антифеодальной сущности борьбы таборитов. Он считал гуситские войны нравственным движением по его содержанию: «Мало имея сходных черт с обычными видами народных протестов, гуситство представляет собою редкий случай чисто-нравственного движения»[70].
Вопросам гуситских влияний в Польше посвятил статью И. Первольф, опубликовавший также книгу о славянах и их связях[71]. В 3-м томе этой работы он подробно остановился на польско-чешских отношениях периода гуситских войн, справедливо отметив, что гуситское движение способствовало усилению национальной борьбы поляков Силезии за воссоединение ее с Польшей[72].
Однако, как и другие буржуазные историки, Первольф не показал антифеодального влияния чешского гуситского движения на народ Польши. У автора также сильна националистическая тенденция. Гуситские войны он рассматривает как движение религиозное и преимущественно национальное, как борьбу чехов с наступавшим на них немецким миром[73].
Важнейшим трудом русских буржуазных ученых о гусизме явилось исследование Н. В. Ястребова о Петре Хельчицком[74]. Автор привлек широкий круг источников, в частности рукописный материал, и заявил о своем намерении дать новую трактовку вопроса. Он проявил большое внимание к социально-экономической стороне гуситского движения, что объясняется усилением общественной борьбы р России в период буржуазно-демократической революции 1905–1907 гг. В своей работе Ястребов подчеркнул большое значение в гуситском движении проблемы перестройки общественных отношений в стране: «Чешский народ в течение нескольких десятилетий, составляющих так называемый «гуситский период» в его истории, занят был перестройкой своего быта, как внешних условий своей жизни, отношений к империи и католической церкви (папству и курии), так и внутреннего своего строя — общественных отношений, организации государственной власти (законодательства, суда и управления), распределения народного богатства, строя церкви, отношений к немецкому элементу страны и т. д.»[75]. Однако и по его мнению «вопросы чисто богословские играли в движении, конечно, первенствующую роль»[76]. Тема исследования избрана были Н. В. Ястребовым не случайно. Мощное революционное движение пролетариата Российской империи нaпугaлo либеральную буржуазию и ее идеологов. Петр Хельчицкий и был выдвинут в это время русскими исследователями гусизма на первый план как противник методов вооруженной борьбы народа за свои права, как сторонник мирных путей переустройства общества. Поэтому ему дана весьма высокая, крайне преувеличенная оценка. Выступление П. Хельчицкого против хилиазма, против таборитского большинства, игравшее реакционную, резко отрицательную роль и ослаблявшее борьбу народа с его классовыми врагами, изображено Н. В. Ястребовым в очень положительных тонах. Таким образом, и Ястребов дал неверную картину гуситства, выдвигая на первый план его умеренные элементы.
