Из истории гуситского революционного движения - [78]

В дальнейшем предписывалось не предпринимать походов с целью захвата добычи, не принуждать бедных людей насилием выплачивать различные платежи. Такого рода требование встречается в «Воинском уставе» Яна Жижки от 1423 г. Лишь одна из девяти клатовских статей касалась непосредственно проблем, связанных с религиозным учением церкви — это статья о сущности причашения. Отмечалось, что и в этом вопросе имеется много колебаний, и неправильных толкований, и предписывалось чаще причащаться[749], чтобы лучше помнить о Христе.

* * *

Очень мало сохранилось документальных данных, сообщающих о таборитской практике послехилиастического периода. Например, в одном из источников говорится о том, как священник Суходольский пожаловался Ольдржиху Рожмберку, что ему некоторые рыбаки отказываются платить рыбную десятину. «Также жалуюсь В. М. (Вашей милости. — А. О.) на рыбаков из Суходола на Кржиху и на Филеше, что не хотят давать мне рыбной десятины, как это установил пан Индржих, луркрабий Лутовский, двое мне дают, а двое отказываются». Далее священник сообщал о том, что рихтарж. из Суходола, Стоклас, при требовании священником этой уплаты «еще грозился мне, говоря: будешь сожжен и со своими слугами»[750], если будешь требовать с крестьян рыбной десятины. В 1424 г. в Ждицком соглашении между таборитами и пражанами было специально оговорено, чтобы священники «десятины больше с людей не собирали»[751]. Пример с Суходольским священником говорит даже о большем, чем только о церковной десятине. Он напоминает о прежнем и давнем народном требовании дать крестьянству свободный и бесплатный доступ к общинным угодьям. Это требование включено было и. в известные нам хилиастические статьи, хотя оно вовсе не носило исключительно хилиастического характера. Достаточно напомнить 12 тезисов немецкого крестьянства периода Великой крестьянской войны в Германии.

О продолжающейся антифеодальной борьбе народа вплоть до окончания гуситских войн свидетельствуют данные, которые можно найти в хронике Бартошка и у Драгениц, рыцаря и непосредственного участника войн, против гуситов в составе войск Сигизмунда[752]. Он приводит целый ряд фактов разрушения таборитами феодальных замков и крепостей. По-видимому, это были владения главным образом крупных светских и церковных феодалов. В 1424 г., писал Бартошек, Жижка и табориты в районе Клатови и Пльзня преследуют знать, чешских панов, — пишет хронист[753]. В 1425 г. таборитские полководцы Ян Рогач и др. осаждали замки Красов и Либштейн, но взять их тогда не смогли. Однако им удалось тогда сжечь несколько замков панов Фридриха и Гануша из Коловрат, которые вели против таборитов ожесточенную борьбу. В том же году табориты осадили замок Вожице, взяли его с помощью штурмовых «машин» — механизмов для разрушения крепостных стен — и разрушили его. В том же году после 14 дней осады они взяли и разрушили замок Камениц[754]. В 1427 г. табориты осадили, взяли и разрушили замок Червена Гора. Затем заняли город и замок Злебы и сожгли замок[755]. В 1428 г. табориты и сироты осаждали замок Лимбург, но не добились успеха[756]. В 1429 г. табориты захватили, замок Лансперк и сожгли замок Зивеков[757]. В 1430 г. они осадили замок Либштейн в Писецкой области, принадлежавший пану Фридриху из Коловрат. Пан заключил с таборитами соглашение, благодаря чему его замок был сохранен[758]. В 1432 г. табориты и сироты осаждали замки Потштейн, Фричштейн и Перкакан. Паны пошли с ними на соглашение[759]. По-видимому, на всем протяжении гуситских войн табориты захватывали в свои руки различное королевское имущество, о чем писал Сигизмунд. Так, накануне переговоров в Хебе в 1429 г. он потребовал от таборитов в качестве предварительного условия, чтобы ему возвратили коронное имущество, а также вернули бы имущество их прежним светским и церковным владельцам[760]. Очевидно, часть этих владений находилась в руках таборитских общин. К сожалению, нам неизвестно, как и кому раздавались в эти годы королевские и иные светские церковные владения, но факт тот. что такие владения были тогда в руках таборитов. В анонимной жалобе против гуситов в 1432 г., т. е. гораздо позднее, чем выступали таборитские хилиасты, припоминается, что табориты обещали подданным «всевозможные свободы в водах, лесах и лесничествах»[761]. Следовательно, продолжалась борьба за трудовую крестьянскую собственность, за расширение экономических возможностей для крестьянина вести свое хозяйство в более благоприятных условиях.

Крестьянство продолжало бороться за свободу личности, за свободу передвижения по стране по своему усмотрению. В тексте соглашения между таборитами и Ольдржихом Рожмберком от 13 июля 1430 г. содержится таборитское требование не наказывать тех подданных этого помещика, которые ушли от него в Табор или воевали вместе с таборитами[762]. Еще до этого Сигизмунд обвинял О. Рожмберка в том, что из его владений подданные уходят в лагерь таборитов[763].

О том, что очень большое количество крестьян бежало из владений своих панов за годы гуситских войн, т. е. фактически добилось личной свободы, говорит решение общечешского суда от 1437 г., принятое уже после окончания народного восстания! Мы читаем в нем: «Люди (подданные. —