Из истории гуситского революционного движения - [76]
Основное содержание клатовских статей посвящено вопросам таборитской тактики, т. е. вопросу о войне. Во вступлении указывается прямо, что имеется много непорядков в самих общинах таборитов, против чего выступают многие светские и духовные люди. В третьей статье указывалось, что «…никто не может начинать или вести христианские войны, кроме тех случаев, когда это допускает Новый завет и призовет к этому законным путем установленная власть». Эта важнейшая статья и другие из указанного постановления были направлены по своему содержанию против прежних хилиастических призывов к всеобщей войне всех гуситов против врагов реформации. На это обращали внимание уже прежде многие исследователи гуситского движения: Я. Голл, Г. Томан, Н. В. Ястребов[741], В. Томек в своей многотомной истории Праги[742]. Война в принципе все же признавалась, но с целым рядом оговорок, часть которых напоминает соображения пражских магистров по тому же вопросу, их высказывания о войне в полемике с хилиастами в более ранний период. Перечисляется ряд условий, при которых война признается: «…Эти войны не должны вестись ни против кого иного, кроме как против разрушителей веры, притеснителей невинных или противников и губителей страны и общества, либо против иных закоренелых и преступных нарушителей божьих заповедей, которые не могут быть усмирены и лишены упрямства иным, более мирным способом»[743]. Следовательно, имеются в виду войны справедливые, в защиту независимости страны и веры (в ее гуситском понимании, т. е. в органической связи с изменениями в общественных отношениях). Большое внимание уделяется вопросу о том, что войны таборитов не должны преследовать никаких низменных целей: «Нельзя грабить во время войны, приносить вред населению, мстить, захватывать или уничтожать справедливых и невинных…». Думается, что оговорка о том, что нельзя захватывать имущество невинных и справедливых людей, т. е. сторонников гусизма, совершенно не случайна. Она ограничивала возможность захвата чужой собственности, т. е. собственности помещичьей, патрицианской, так как некоторые из панов в обстановке активного всенародного восстания временно примкнули к гуситам, и у них поэтому нельзя было отнять собственность. C другой стороны, право захвата собственности у врагов гусизма в принципе этими решениями подтверждалось, что следует считать положительным явлением. Для лагеря бюргерской оппозиции вопрос о собственности церкви и патрициата был уже в основном решен положительно. Они захватили эти владения и нуждались теперь только в юридическом закреплении этой приобретенной собственности. Следовательно, клатовские статьи в этой их части можно толковать как выражение таборитского требования, направленного против крупной феодальной собственности, несмотря на их значительную умеренность по сравнению с 72 статьями; Необходимо вместе с тем подчеркнуть, что в тексте рассматриваемой статьи нет специальной оговорки о том, что речь идет только о собственности церкви. Подразумевается возможность отнятия собственности и у светских лиц.
Таким образом, решения таборитских синодов предполагали и в дальнейшем осуществление изменений в области отношений собственности. Практически табориты продолжали борьбу в этом направлении и в дальнейшем ходе гуситского движения выступали против собственности крупной, прежде всего церковной. Клатовские решения представляют большой интерес и в том отношении, что они лишний раз показывают, в противовес мнениям буржуазных историков, какое кардинальное значение придавалось таборитами именно социально-экономическим проблемам.
Третья статья клатовских решений допускала ведение войны светскими лицами. В отличие от пражских магистров, на что обратил внимание Томан[744], табориты считали возможным, что такую справедливую войну могут начать не только законные власти, хотя в первую очередь им принадлежало это право, но и светские люди, вдохновляемые духом святым. Такая оговорка, при. всех ограничениях, введенных синодами таборитов в. рассматриваемом вопросе, все же давала известную возможность для ведения активной борьбы против феодально-католического лагеря. Соглашаясь с правильной оценкой решений клатовских синодов, как направленных против хилиазма, мы вместе с тем хотели бы указать, что сама идея активной, даже вооруженной борьбы с феодально-католическим лагерем, хотя и была крайне ограничена, все же не отвергалась. На наш взгляд, это объяснялось прежде всего тем, что основная: масса трудового народа страны еще полна была решимости вести эту борьбу, и умеренные элементы не могли тогда добиться полного отказа народа от этого стремления. Таборитская практика подтверждает, что и в последующие годы крестьяне и плебс продолжали энергичную вооруженную борьбу с внутренней и международной реакцией. Задача антифеодальной борьбы не снята была с повестки дня, хотя наиболее последовательные и далеко идущие представители таборитов и потерпели тогда поражение.
