Из истории гуситского революционного движения - [65]
Антифеодальные и антицерковные тенденции проявились и в других статьях источника. В нем содержался, например, специальный пункт против платежей духовенству и выплаты процентов ростовщикам: «4. Далее, чтобы все платежи духовенству повернули на общее добро и уничтожили ростовщичество на домах, лавочках или еще где-либо, и всякие иные ростовщические записи чтобы были уничтожены и чтобы священники жили в соответствии с верой…»[628], т. е. по-евангельски, писали табориты Это требование было направлено, в частности, против так называемых вечных плат, или рент, которые шли в первую очередь церкви, частью университетским магистрам. Это было специфически городское требование, выдвинутое в данном случае против высшего духовенства и богатых магистров Праги. Размеры этих платежей были весьма значительны. В городских записях Праги от 1404 г. сообщалось, например, что горожанин Станек, по прозвищу Немец из Новой Праги, обязуется ежегодно выплачивать со своего дома 96 пражских грошей, т. е. более 1½ коп грошей, фарару у св. Петра на Поржечьи и его брату, также фарару[629]. К сожалению, нам неизвестно, выдвигалось ли и осуществлялось ли это» требование в других королевских городах страны. Объективно оно отражало как интересы бюргерства, так и. интересы плебса.
Гораздо последовательнее, чем умеренные гуситы, таборитские общины выступали против монастырей, против ненужной роскоши в церковном убранстве. «Далее, — требовали они, — чтобы закрывали и разрушали еретические монастыри, ненужные церкви и алтари, иконы, роскошные украшения и золотые и серебряные чаши и всяческий посев Антихристов (т. е. следы его влияния. — А. О.), и идолопоклоннические и симонийские грехи, которые не от бога, отца небесного»[630]. Умеренные гуситы также выступали против дорогой церкви, против иконопочитания и т. д., однако они не вели такой последовательной борьбы против церковной роскоши и в практике своей отвергали таборитское требование полного истребления монастырей, хотя еще недавно за это стоял Ян Гус, считавший монахов паразитическими элементами в обществе. Тот же хронист (Вавржинец) сообщает, что табориты последовательно выполняли это свое требование. На другой день после вручения пражанам своих 12 статей они приступили к разрушению монастырей в Праге[631].
Наряду с рассмотренными статьями, которые задевают вопросы, близко касающиеся третьей и четвертой, пражских статей, в некоторых требованиях таборитских общин ставились задачи, аналогичные содержанию четвертой пражской статьи. Народ настаивал на решительной борьбе со смертными грехами, которые в его толковании были присущи, главным образом, феодальным и иным привилегированным и имущим слоям населения. В одной из 12 статей это требование было выражено весьма категорично: «Далее, чтобы явные грешники, развратники и развратницы…, сводники и сводницы…. проститутки явные или тайные, лентяи или лентяйки, разбойники и всевозможные враги божьи, богохульники и клеветники, пусть хотя бы какой угодно должности или сословия, не были бы терпимы без наказания»[632]. Из сообщений Вавржинца известно, что таборитские общины с самого начала своего пребывания в Праге выступили решительно против попустительства роскоши, разврату, которые были широко распространены в. столице, несмотря на то, что руководство города находилось уже в руках бюргерской оппозиции. Характерно, что специальная статья в данном документе направлена против ростовщичества и обмана: «Далее, чтобы в ремеслах и на рынке заботились о том, чтобы не было никакого обмана, обкрадывания, ростовщичества, присяг (т. е. клятв. — А. О.), бесполезности и тщеславия, коварства и лжи…» под страхом наказаний за эти проступки. В данной статье очевидно проявление интересов городского плебса, мелких бюргеров, о программных требованиях которых известно, к сожалению, весьма мало. От обмана купцов на рынках Праги, как и других городов, страдала больше всех беднота столицы. Крестьянство прилегающих к Праге и зависящих от нее селений также нуждалось в ликвидации этих порядков. Требование отмены ростовщичества мы находим и в четвертой пражской статье, где оно отнесено также к смертным грехам.
Значительно более радикальный характер требований таборитов по сравнению с умеренными гуситами очень ясно проявляется, например, в статье, в которой категорически отвергалось существовавшее в то время, феодальное право в самых различных его формах, как мы это видели и в хилиастических статьях: «Далее, чтобы было уничтожено право языческое и немецкое[633], которое не согласуется с заповедями божьими. Последующая часть рассматриваемой статьи показывает, что имелось в виду, собственно говоря, все феодальное право. Оно и подразумевалось под «языческим» правом. С требованием отмены «немецкого» права, как отмечает И. Мацек
