Из истории гуситского революционного движения - [67]

Даже те крайне отрывочные сведения, которые сохранились о рем, говорят об антифеодальных взглядах Яна Желивского. В первую очередь он подвергает критике католическую церковь. Как и все другие выдающиеся сторонники реформации церкви, Желивский отрицает ее право на владение светскими богатствами. В ряде проповедей современная ему католическая церковь противопоставляется церкви первоначальной и утверждается, что тогда церковь не соблазнялась светскими владениями[637]. Если бы теперешний богатый священник имел высокое сердце, то он был бы беден, как Христос, говорил Желивский[638]. Резкой критике подвергаются и разбогатевшие паны[639]. В проповеди от 9 июля 1419 г. Желивский прямо заявлял, что «…священники… ничем не должны владеть в свете, ибо господин (т. е. господь — А. О.) сам есть их наследство»[640]. Богатству мирскому, являющемуся, по мнению проповедника, источником зла, противопоставляется богатство духовное. Именно за это, т. е. за духовное богатство, верующие люди служат господу, «но не за земное богатство. Те, кто думают о земном богатстве и множат и складывают его, как скот, будут в пекле»[641]. Это противопоставление распространяется, отметим попутно, и на светских феодалов. Главное — духовное, а не мирское богатство.

Желивский в своих проповедях останавливается и на другой важнейшей проблеме антицерковного движения того времени — на вопросе о светской власти духовенства. Он верил вместе с Гусом, Хельчицким и другими видными сторонниками гусизма в легенду о Константиновом даре и так же полагал, что светская власть была когда-то дарована церкви императорами[642]. Он отвергал право церкви на светскую власть: «Идя по всему свету, проповедуйте Евангелие, говорит господь, но не говорит все же: владейте». Это две весьма различные вещи: идти и проповедовать и господствовать[643].

Резкой критике подвергается в его выступлениях высшее духовенство. Христос учил народ, чтобы он перестал слепо подражать прелатам… «Сколько монахов, прелатов, ложных магистров попало к настоящему времени в руки дьявола»[644]. Осуждается симония высшего духовенства и магистров: «А разве это не позор, что мудрые этого света, магистры и прелаты», упрочившиеся благодаря наследству от императора Константина «или обогащенные тем, что вырвали у бедноты, или симонийским еретичеством, имеют стыд проповедовать людям о царстве божьем»[645]. Симонийские священники выступают за богатые церковные убранства, в защиту икон, за почитание останков святых и все это любят больше, чем бога. Они обкрадывают живые подобия бога — людей, так что в наше время, говорил Желивский. бедные умирают от голода[646]. Желивский прямо заявляет, имея в виду богатых церковных и светских феодалов, что тот, кто не работает, тот не должен есть. «Каждый христианин должен добывать свое пропитание трудом»[647]. Лгут паны, нищенствующие монахи, говорящие о себе, что «они являются преемниками апостолов»; «…не достойны хлеба те, что делом не заботятся об общем благе, пусть это короли и князья, присяжные судьи, либо иные придворные бездельники». «Недостойны хлеба все те прелаты, которые не работают с народом по указанию Евангелия»[648].

Монашество, даже нищенствующих орденов, рассматривается Желивским как паразитические элементы общества. «Волками являются все те, которые немилосердно обкрадывают бедных овечек (т. е. верующих. — А. О.), лишая их шерсти и пожирая их. Таковы монахи»[649], обещающие отпущение грехов и пр. Это наемники, торгующие всем, что делают. И в другой проповеди он говорил: «А что можно сказать о монахах и монахинях? Не трудятся ни над чем полезным, занимаются только бесполезным»[650]. Однако в сохранившихся проповедях Желивского нет прямого требования закрыть или уничтожить монастыри, хотя оно как будто бы совершенно закономерно вытекает из сказанного выше.

Желивский сурово высказывался и против тех магистров, которые примыкали к католическому феодальному лагерю[651]. Неоднократны его критические замечания против крупных светских феодалов за их паразитизм, за чрезмерное угнетение и ограбление народа, за отказ от жизни по заповедям божьим[652].

В духе учения Гуса он отвергал людские измышления, то есть все то, что церковь приносила нового по сравнению с ранним христианством. Решительно отрицалась также людская традиция, т. е. католическое новое учение, созданное в условиях становления и победы феодализма. «Разве не является большой глупостью верить грешным людям больше, чем пророкам и Христу и его апостолам, и выше ставить людскую традицию, нежели закон божий»[653]. Сложившиеся в католической церкви право и иные нормы отвергаются на том основании, что за ними скрываются интересы богатых слоев общества. В настоящее время, говорил Желивский, «…многие забыли Христа из-за традиций и приказаний людей»[654]. В ранней христианской церкви было не так. Апостолы не ставили людей выше богачи его заповедей[655]. Та же мысль повторяется и в проповеди от 22 апреля 1419 г. Учению Христа нужно «больше верить, чем всем современным прелатам»[656]. «…Теперь христиане верят сказкам, людским установлениям, Христу же и апостолам верить не хотят»