Из истории эстетики и общественной мысли (Джамбаттиста Вико, Собрание сочинений в трех томах, Том 2) - [18]
В более широком смысле язык божественных времен - это магия жестов, "немых религиозных движений" и предметных символов, тотемических знаков. Он сохранился в acta legitima римского права - традиционных жестах и церемониях, сопровождавших различные гражданские действия. Он сохранился до сих пор в религиозных обрядах. "Этот язык подобает Религиям на основании того вечного свойства, что для них важнее то, чтобы их почитали, чем то, чтобы рассуждали о них". Язык жестов дополняется односложными звуками, междометиями. Произношение древнейших слов напоминало пение, как у немых. По содержанию своему эти слова являлись выражением общего чувства, бессознательного суждения целого сословия или целого народа.
От языка Вико непосредственно переходит к мышлению божественного века тупому и вместе с тем необыкновенно фантастическому и возвышенному. Народы божественного века состояли из поэтовтеологов. Как дети и дикари, они одушевляли все окружающее.
"Речь Поэтов-Теологов была фантастической речью посредством одушевленных субстанций, по большей части - воображаемых божественных субстанций". Не следует приписывать этому времени умения составлять отвлеченные родовые понятия. Вместо них народы божественного века создают фантастические универсалии. Они обобщают "посредством фантазии в виде портретов". Если впоследствии художники выражали духовные предметы - различные добродетели, страсти и т.д. в пластических образах (большей частью женщин), то первобытные поэты-теологи поступали иначе:они наделяли человеческими чувствами и страстями предметы природы, "огромнейшие тела, как небо, землю и море". Посредством фантастических обобщений боги творили богов и создавали первобытную мифологию. Лишь много позднее, вместе с развитием способности к отвлеченному мышлению все эти гигантские естественные образы приняли более умеренные человеческие масштабы. "Метонимия ясно показывает незнание учеными этих до сих пор погребенных начал вещей человеческих: Юпитер стал таким маленьким и таким легким, что его несет летящий орел, Нептун плывет в хрупкой раковине по морю, Кибела сидит на льве".
Все мироощущение божественного века проникнуто фантастикой религиозных поверий и мифов. В них сказывается "поэтическая мудрость народов". Словом поэтическая Вико обозначает не литературные склонности первобытных людей, а особый склад мышления, почти недоступный позднейшему пониманию. Он говорит о поэтическом праве, которое состояло в чувстве непосредственной зависимости от богов и подтверждалось религиозными клятвами, священными жестами, проклятиями и т.д. Это поэтическое право божественного века увенчивалось теократией, созданием светской и жреческой власти, которое Вико замечает и в эпоху раннего средневековья (особенно в Византии). Рядом с поэтическим правом стоит поэтическая метафизика, включающая мораль, экономию, физику и космографию древнейших народов. Все это в форме чувственных подобий, реальных образов (поэтическая логика).
В письме к Лассалю от 28 апреля 1862 года Маркс цитирует следующее место из "Новой науки": "Древнеримское право было серьезной поэмой, а древняя юриспруденция - суровой поэзией, в глубинах которой обнаруживаются первые и грубые начатки метафизики законов"24.
Идея и чувственный образ едины в истоках языка и мышления древних народов; они развиваются из одного и того же начала. Это начало - живая предметная человеческая практика. "Этимология туземных Языков является историей вещей, обозначаемых этими словами, согласно тому естественному порядку идей, что сначала были леса, потом - возделанные поля и хижины, после - маленькие дома и деревни, затем - Города, наконец - Академии и Философы". Это прямой вывод из материалистической аксиомы, заимствованной Вико у Спинозы: "Порядок идей должен следовать за Порядком вещей". И Вико утверждает, что в латинском языке почти вся основная масса слов имеет лесное или деревенское происхождение.
Так слово 1ex означало сперва собирание желудей, затем собрание людей, закон. Глагол esse означал есть (питаться) и быть, эти значения еще смешивают поэты Лациума. Чем ближе к начальным периодам истории языка, тем больше преобладает в нем чувственно-телесный элемент; рефлексия и способность к современному, абстрактному мышлению развивается медленно, в тесной связи с общим развитием всех "человеческих вещей". Для того чтобы привести филологические примеры, при помощи которых Вико развивает свою основную мысль, нам пришлось бы переписать всю "Новую науку". Но и без того ясно, что это сочинение занимает совершенно особое место в процессе подготовки исторического материализма. Вспомним один замечательный отрывок из "Немецкой идеологии" Маркса и Энгельса: "Производство идей, представлений, сознания первоначально непосредственно вплетено в материальную деятельность и в материальное общение людей, в язык реальной жизни. Образование представлений, мышление, духовное общение людей являются здесь еще непосредственным порождением материального отношения людей. То же самое относится к духовному производству, как оно проявляется в языке политики, законов, морали, религии, метафизики и т.д. того или другого народа. Люди являются производителями своих представлений, идей и т.д., - но речь идет о действительных, действующих людях, обусловленных определенным развитием их производительных сил и - соответствующим этому развитию общением, вплоть до его отдаленнейших форм"25.
Из краткой биографии Мих. Лифшица (Дм. Гутов).«Начало того, что принято называть оттепелью, было отмечено публикацией в «Новом мире» статьи Лифшица «Дневник Мариэтты Шагинян» (1954. № 2), памфлета, в котором он дал портрет сталинской интеллигенции с ее пустозвонством, с поразительным сочетанием эпического восторга с безразличием и равнодушием к делу. Портрет был блестящий, хотя сам предмет и не был слишком красив. Лифшиц однажды привел слова Гете о Лессинге, сказавшего, что писатели эпохи Лессинга живут как насекомые в янтаре».
«Диалог с Эвальдом Ильенковым» — одна из последних незаконченных работ выдающегося философа Михаила Лифшица (1905–1983), в центре которой проблема реальности идеального. Решая ее в духе своей онтогно — сеологии и теории тождеств, Михаил Лифшиц вступает в полемику не только со своим другом и единомышленником Эвальдом Ильенковым, но и с основными направлениями философской мысли современности. Коперниковский поворот его онтогносеологии заключается в программе Restauracio Magna — возвращения классики, постижение которой, по мнению Михаила Лифшица, доступно только свободному человеку.
Работа известного советского философа–марксиста Михаила Лифшица «На деревню дедушке» была написана в первой половине 60–х, но не была пропущена цензурой. Этот маленький шедевр очень необычный по форме изложения для марксистской литературы был напечатан лишь в 1990 году ротапринтным способом тиражом 300 экземпляров.
Настоящая книга — последний завершенный труд Михаила Александровича Лифшица, выдающегося ученого-коммуниста, философа, эстетика, искусствоведа, действительного члена Академии художеств СССР, доктора философских наук.Автор смог принять участие лишь в начальных стадиях издательского процесса подготовки книги к печати Эта работа была завершена уже без него, после его внезапной кончины 20 сентября 1983 года.Книга М. А. Лифшица включает четыре фундаментальные статьи, над которыми автор работал в течение нескольких лет.
Предлагаем вниманию читателей курс лекций, прочитанный Михаилом Александровичем Лифшицем (1905–1983) в конце 1930-х – самом начале 1940-х годов в Московском институте философии, литературы и истории имени Н.Г. Чернышевского (МИФЛИ, сокращённо ИФЛИ). Курс назывался «Введение в марксистско-ленинскую теорию искусства». ИФЛИ, «красный лицей», являлся в ту эпоху главным гуманитарным вузом страны. Профессор Лифшиц занимал в нём должность доцента кафедры искусствознания и заведовал кафедрой теории и истории искусства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Из предисловия:Необходимость в книге, в которой давалось бы систематическое изложение исторического материализма, давно назрела. Такая книга нужна студентам и преподавателям высших учебных заведении, а также многочисленным кадрам советской интеллигенции, самостоятельно изучающим основы марксистско-ленинской философской науки.Предлагаемая читателю книга, написанная авторским коллективом Института философии Академии наук СССР, представляет собой попытку дать более или менее полное изложение основ исторического материализма.
Монография посвящена исследованию становления онтологической парадигмы трансгрессии в истории европейской и русской философии. Основное внимание в книге сосредоточено на учениях Г. В. Ф. Гегеля и Ф. Ницше как на основных источниках формирования нового типа философского мышления.Монография адресована философам, аспирантам, студентам и всем интересующимся проблемами современной онтологии.
М.Н. Эпштейн – известный филолог и философ, профессор теории культуры (университет Эмори, США). Эта книга – итог его многолетней междисциплинарной работы, в том числе как руководителя Центра гуманитарных инноваций (Даремский университет, Великобритания). Задача книги – наметить выход из кризиса гуманитарных наук, преодолеть их изоляцию в современном обществе, интегрировать в духовное и научно-техническое развитие человечества. В книге рассматриваются пути гуманитарного изобретательства, научного воображения, творческих инноваций.
Книга – дополненное и переработанное издание «Эстетической эпистемологии», опубликованной в 2015 году издательством Palmarium Academic Publishing (Saarbrücken) и Издательским домом «Академия» (Москва). В работе анализируются подходы к построению эстетической теории познания, проблематика соотношения эстетического и познавательного отношения к миру, рассматривается нестираемая данность эстетического в жизни познания, раскрывается, как эстетическое свойство познающего разума проявляется в кибернетике сознания и искусственного интеллекта.
Автор книги профессор Георг Менде – один из видных философов Германской Демократической Республики. «Путь Карла Маркса от революционного демократа к коммунисту» – исследование первого периода идейного развития К. Маркса (1837 – 1844 гг.).Г. Менде в своем небольшом, но ценном труде широко анализирует многие документы, раскрывающие становление К. Маркса как коммуниста, теоретика и вождя революционно-освободительного движения пролетариата.
Книга будет интересна всем, кто неравнодушен к мнению больших учёных о ценности Знания, о путях его расширения и качествах, необходимых первопроходцам науки. Но в первую очередь она адресована старшей школе для обучения искусству мышления на конкретных примерах. Эти примеры представляют собой адаптированные фрагменты из трудов, писем, дневниковых записей, публицистических статей учёных-классиков и учёных нашего времени, подобранные тематически. Прилагаются Словарь и иллюстрированный Указатель имён, с краткими сведениями о характерном в деятельности и личности всех упоминаемых учёных.