Из дневника военного врача - [7]

— Застану я дома своих? Живые они или нет?

И на душе тяжело-тяжело.

Шаталово. Осталось одно название от городка. Все взорвано. Обслужива­ет 177-й БАО. Дежурит Шура Петкевич.

Наш дом еще далек, далек.

Он там, за боем, там, за дымом,

Он там, где тлеет уголек

На пепелище нелюдимом.

Он там, где, нас уставши звать,

Босая, на жнивье колючем,

Все плачет, плачет, плачет мать,

Все машет нам платком горючим.

(К. Симонов. «Возвращение»)

16. Х. Самолеты все добили. Сегодня полетели на «дугласе» в Москву за новыми.

В голове пусто, как никогда. Жители со мной. Каждый — темная капризная республика. Шерстнев — болтун и обжора. На женщин падок, как муха на струп, без разбора. Борташ, думает, что пуп полка. Иванов ничего не думает. Нужно писать, писать, но нет условий. Потом.

7. ХІІ. Хламово. Поужинал и топлю печь. В столовой принимают вещи и другое. За это время мы проехали много. Были в Прикуповце, Поломе (рядом Бел. Горки), потом переехали сюда. Подобной ямы и черт не знал. Ничего нет. Негде и палки вырвать. Да ладно. На старте дежурит Марья Михайловна, в три обхвата молодица.

— Ты откуда?

— Из Балашова.

— А фамилия?

— Балашова.

Ничего не прибавишь.

4. ХІІ. Зима сильно пристегнула нас к Хламово. Отсюда нескоро вырвешься. Снег падал несколько раз, таял, шел дождь. Вчера весь день мело. Сегодня рас­погодилось, взялся мороз. Наверное, будет зима, несмотря на то, что снег налез во все щели. Зима. Зима.

12. XІІ. Даниловка. Переехали на аэродром Ржавка и окончательно зазимова­ли. Обслуживает 72-й БАО.

18.V.44. Смоленск. В эту ночь был налет. Понес меня черт ночевать возле железной дороги. Три часа сыпались на голову бомбы, и ни одна не попала. Вышел я из подземелья — и будто второй раз родился.

6.VІ. Подошел Свитченок к санитарной машине и сказал:

— Новость. Открылся второй фронт. Правда.

Бывает одиночество такое,

Что хочется хоть собственную тень

Потрогать молча на стене рукою.

(К. Симонов)

11. VІ. Сегодня хороший день. Вечером потянуло холодком. Здесь меняются батальоны, спать будем на досках. Недалеко проходит железная дорога. Один за другим идут эшелоны. Машины, танки. Сейчас напряженное время. Воз­дух, кажется, сгустился до отказа, скоро должен быть взрыв. А если будет, дай Бог побыть дома и посмотреть, что до чего. Мы сидим и ждем, куда прикажут вылететь.

Сегодня утром вышел на аэродром, а потом весь день не находил себе места. День какой-то был такой, что чувствовалась пустота и внутренняя легкость. Казалось, подует ветер — и полетишь пушинкой. Не было твердой опоры. А почему так?

18. VІ. Шубки. Приехали в Шубки. Деревня пустая. Живем в палатке. Аэро­дром пыльный и горбатый. Под вечер над деревней появился У-2 и пошел в петлю. При выходе на полном ходу у самолета оторвался хвост, и он камнем пошел в землю. Побежали к нему. Разбился Негров.

22. VІ. Три года идет война. Три года. Вспоминается один день 1941 года. Ясный, теплый, действительно летний день, такой, как и три года назад.

Какая тишина!

Летали весь день на разведку. Должна была начаться война, ну, приблизи­тельно в эти три-четыре дня.

Написал новеллу «Песня» на литературный конкурс в «Сталинский пилот».

23. VІ. Началось наступление.

24. VІ. Война в самом разгаре. Тучи самолетов идут и идут. А ночью — еще больше гудят и наши, и немецкие самолеты. Ночь холодная. Спал не больше двух часов.

Неужели мы не сможем быстро попасть на новую границу? Тогда попрошусь домой: посмотрю хоть одним глазом. Если бы было куда ехать, за три года можно было взять три раза отпуск.

27. VІ. Тихое утро. Туман и пыль расстелились в ложбинах. Война идет быстро. Наверное, скоро продвинемся вперед, так как отсюда далеко доставать.

28. VІ. День жаркий. Настоящее лето. Пыль стоит на километр в высоту. Наши разведчики почти не долетают до немцев. Надо двигаться вперед. Очень устал, хочется отдохнуть. На душе какая-то пустота.

30. VІ. Жаркий день. Ветер. Пыль лезет сквозь окна и запудривает все вокруг. Кажется, нет ни одного места, где не было бы пыли. Попробуешь, трещит на зубах. События на фронте вселяют оптимизм. Уже заняты Осиповичи, Свислочь. На нашем участке дело несколько затормозилось. Сидим мы здесь вынужденно, а надо идти вперед.

2.VІІ. События развиваются с молниеносной скоростью. Наши были под Бобруйском, забрали Осиповичи, а вчера, первого числа, передали: Слуцк— Погост. Сегодня утром я пошел на радиостанцию: заняты Красная Слобода, Копыль, Греск. Встает вопрос: что с моей местностью? Целая она или сожжена. Вчера написал три письма домой. Две ночи подряд путались разные сны. Сегодня во сне видел надпись на бумаге: «Шура вышла замуж.»

Вообще на душе какая-то темнота, непонятность. Томит неизвестность. Что там дома? Кто живой? Есть ли живые? Шура, Валерик?..

Ждем «дуглас» для перелета в Докудово. Мы остались уже в глубоком тылу. Как дела в Беларуси, потом посмотрим. А пока стоим на колесах... Жить в Шуб­ках окончательно надоело. Выселенные жители возвращаются и лазают по аэро­дрому. Только смотри, кому-нибудь точно отсекут голову пропеллером.

О чем бы ни говорил, а мысли мои далеко отсюда. Я думаю, что моя дерев­ня сожжена. Ветер разносит сизый пепел. Старчицы, может, и остались. А кто там живет? Может, Шура там, а Валерик где? Если жив — пятый год ему. Это уже возраст! Не узнает отца, если встретимся. Очень интересно знать, что и кто дома. При первой возможности надо будет слетать домой, хоть на несколько часов.