Из дневника военного врача - [6]
19.ІІІ. Опять в деревне Острово. В августе я сюда приходил из Железинок за сывороткой. Сегодня чуть свет встал с лавки весь замерзший (где ночевал, идя от станции Кудринская) и пошел. Под ногами стоял хруст льдинок. Казалось, что иду по толченому стеклу. Штаб на аэродроме, люди живут в землянках. Познакомился с командиром гвардии майором, его заместителем и начстроем. Не буду спешить с выводами. Время покажет, какие здесь люди. Вот он, 523-й ИАП. Воюют на ЛА-5. Летчиков мало, машин еще меньше.
1.ІV. День туманный. Грязи по уши. На полях только в ложбинах еще белеет снег. Весна. Первого жаворонка я слышал 22 марта. Зимой стояли в таких живописных местах, а весной чуть ли не в чистом поле.
Жизнь моя в новом полку еще не обозначилась. Живу с пилотами 2-й аэ. Начальство находится где-то на окраине. Работы в полку много, а внимания на нее мало кто обращает. Писем я не получаю. Уже забыл, как их получать. Вот так и живу.
В Островах увидел первую амбулаторию, пародию на медицинское учреждение. Присесть негде, ни одной табуретки. Старший врач Чмыхалов и рангом ниже — мелочные люди. А если послушаешь разговоры работников санчасти — диву даешься:
— Я приказал. Приказ. Так исполняют приказ?..
13.ІV. Синий туман стелется по черным горбам полей на западе. Летние белые облака плывут по небу, плывут вдаль, туда, где мой дом. Есть ли он? Живые ли Шурка и Валерик?.. Может, нет. Может, убили варвары.
19.V. Я уже два месяца в этом полку. Живу одиноко. На аэродром село много самолетов. Встретил Фериери, Губернаторова и других. Наверное, мы переедем в Волосово. Все давно позеленело. Стояли теплые дни. А сегодня холодно. Сумрачно.
20.V. Прошел дождь. Мы взлетели на У-2. Колышет, как в коляске. Пересекли железку. В лесу войска, войска. В одной ложбине по нам чуть не ударили залпом человек сто. Я замахал руками. Тогда они поднялись и помахали нам вслед. Сели.
Волосово. Волосово — большая деревня, вся разграблена и ни одного окна. Людей — ни души. Ночевали в деревне. Встали ни свет ни заря. Ночью был дождь, а сейчас погода улучшилась. Холодно.
23.V. Вчера целый день лил дождь. Ночью невыносимо холодно. Дом, в котором мы ночевали, напоминал собой решето. Под назойливую капель я заснул. Сегодня ветер и солнце.
Соловьи поют не умолкая. Лес вокруг густой, колышет кроной на ветру. На западе — гром артиллерии. Слышна бесконечная канонада.
26.V. Дождь лил-лил и устал. Сквозь разрывы высоких, как стога, белых дождливых облаков выглянуло солнце. Жаворонок залился в песне. Земля, как губка, натянула воды и пищит под ногами. Так и сидим тихо. Вся наша задача и заключается в том, чтобы сидеть незаметно под самым носом у немцев. Генералу этот аэродром понравился, и он сказал, что если линия продвинется вперед — обязательно сделает на этом месте центральный аэродром. Бьют пушки. Особенно ночью.
Вокруг пусто.
Здесь я встретил И. И. Кокаева, бывшего начальника санслужбы 784-го БАО. Старый добряк, но все еще пыжится и посматривает поповским глазом на женщин. Невыносимый бабник.
6. VІ. Полошково. Лето. Расцвело все что только могло. Зелень вобрала все что можно было из землицы. Прислушаешься, и кажется, слышно, как сосет зелень соки.
11. VІ. .Три МиГа из-за Москвы гнали «Хейнкеля-ІІІ». Уже опустили его с шести тысяч до трехсот. Летят и подкручивают усы:
— Мы его сейчас положим.
Возле Подольска повстречались «харрикейны». Один развернулся и сбил «Хейнкеля-ІІІ». МиГи сели и не могут сдержаться.
— Столько гнали. Пусть теперь летят. Ты гони, а они перехватывают.
7. VІІ. Дерягино. Второго июля переехали на новое место и попали в 651-й БАО. Старший врач здесь уже другой, остальные те же. Встретили хорошо.
5-го началось наступление немцев на Орловском, Курском и Белгородском направлениях. Пока ничего не известно, но немцу дали хорошо.
15. VІІІ. Получили почти все машины. Сразу растерялись.
— Людей маловато.
На душе как-то тяжело, и непонятно, откуда что взялось, что этому причиной.
На дворе дождь, а шинель кто-то украл. Думаем идти вперед.
8. Х. Сидим на шоссе недалеко от Рославля. Испортилась машина. Вчера ремонтировали два раза. Вокруг один и тот же рисунок: сожженные деревни, угнанные в плен люди. Однако всюду говорят одно: если бы не наши, немцы давно убежали бы. Жандармы, полицаи выдавали наших людей. С пленными расправлялись, как со скотиной. Многие жили с немцами, у многих есть уже маленькие «фрицы». На варшавском шоссе взорваны все мосты. Вдоль дороги могилки, огороженные белыми березовыми прутами. Там, где жили немцы, все сделано из березы: забор, ворота, лавки.
Снова сидим на дороге. Я вспоминаю, что приблизительно в этом месте мы отдыхали в июле 1941 года, когда я работал в комиссии по мобилизации в Смоленской области. Тогда стоял жаркий летний день, полный тревог и разочарований. Тяжело было сказать, что произойдет через час. Могли налететь самолеты и разбить все. Шоссе тогда пустовало, поблескивая черным гудроном на солнце. Сейчас по ней сильное движение. Телеграфные столбы спилены, подорваны. Мостов нет. Идут и едут в разные стороны люди. Знакомых нет, да и сложно их здесь встретить. Назойливо крутится вопрос:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Герои романа - советские летчики-истребители и их французские друзья по оружию из полка "Нормандия". Автор показывает боевую дружбу летчиков, рожденную в совместной борьбе против фашистских захватчиков.
В начале семидесятых годов БССР облетело сенсационное сообщение: арестован председатель Оршанского райпотребсоюза М. 3. Борода. Сообщение привлекло к себе внимание еще и потому, что следствие по делу вели органы госбезопасности. Даже по тем незначительным известиям, что просачивались сквозь завесу таинственности (это совсем естественно, ибо было связано с секретной для того времени службой КГБ), "дело Бороды" приобрело нешуточные размеры. А поскольку известий тех явно не хватало, рождались слухи, выдумки, нередко фантастические.
В книге рассказывается о деятельности органов госбезопасности Магаданской области по борьбе с хищением золота. Вторая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны, в том числе фронтовым страницам истории органов безопасности страны.
Повседневная жизнь первой семьи Соединенных Штатов для обычного человека остается тайной. Ее каждый день помогают хранить сотрудники Белого дома, которые всегда остаются в тени: дворецкие, горничные, швейцары, повара, флористы. Многие из них работают в резиденции поколениями. Они каждый день трудятся бок о бок с президентом – готовят ему завтрак, застилают постель и сопровождают от лифта к рабочему кабинету – и видят их такими, какие они есть на самом деле. Кейт Андерсен Брауэр взяла интервью у действующих и бывших сотрудников резиденции.
«Иногда на то, чтобы восстановить историческую справедливость, уходят десятилетия. Пострадавшие люди часто не доживают до этого момента, но их потомки продолжают верить и ждать, что однажды настанет особенный день, и правда будет раскрыта. И души их предков обретут покой…».
Не каждый московский дом имеет столь увлекательную биографию, как знаменитые Сандуновские бани, или в просторечии Сандуны. На первый взгляд кажется несовместимым соединение такого прозаического сооружения с упоминанием о высоком искусстве. Однако именно выдающаяся русская певица Елизавета Семеновна Сандунова «с голосом чистым, как хрусталь, и звонким, как золото» и ее муж Сила Николаевич, который «почитался первым комиком на русских сценах», с начала XIX в. были их владельцами. Бани, переменив ряд хозяев, удержали первоначальное название Сандуновских.
Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.