Из дневника военного врача - [4]
Сегодня утром полетела шестерка наших. Не вернулось звено: Сачко, Волков, Гребенщиков. Один взорвался в воздухе, один будто бы спланировал, а третий — неизвестно где делся. Среди летчиков началось волнение. Ничего не пьют и не едят. Заговорили ребята. Надо думать!..
17. VIII. Дождь. Дождь. Все залило. Вчера ходил на минное поле. Подорвался Подолякин. Сегодня будут хоронить.
Сегодня снимаюсь и лечу в Хламово. Перелетаем все.
Хламово. Здесь все иначе. Земля суше, чем в Глазово. Грязи на аэродроме, естественно, нет. Пошел в санчасть. Встреча с людьми прошла весело. Говорили и смеялись. Все были довольны, что я приехал. Так и вечер наступил.
18. VIII. Встал рано. Через несколько часов перелетели все наши. Так начались жизнь и работа в Хламово.
19. VIII. В полдень дошло, что будем перебираться. Перебазироваться так перебазироваться. К четырем быть готовыми. Собрались и вечером выехали в сторону Юрьево. Ехали всю ночь. Заблудились. Приехали утром, только не в Юрьево, а в Железинки.
20. VIII. Ознакомился с Железинками. Грунт твердый, сухой. Аэродром, ничего себе. Ознакомился с санчастью. Ничего хорошего. Скучно. Хочу спать, умираю.
23. VIII. Хороший сегодня день. Синева неба высоко-высоко. Вдалеке синий туман трясет темной гривой над лесом. А там поплыли Илы. Уже воюем два дня. Позавчера был налет на Сещинский аэродром. Цапкин мне рассказывал о том, что сам видел, как два самолета взлетели от взрыва. Уничтожено около 50 самолетов. Там, наверное, не успел ни один подняться.
Санчасть здесь не обустроена. В одной комнате живут хозяева, а во второй размещаются амбулатория и лазарет. Грязно и полно мух.
29. VIII. Сегодня очень жаркий день. По улицам Железинки болтаются пятнистые петухи и куры. Гудят мухи. Плачут дети. Словом, жизнь идет.
10.ІХ. Курово (за Калугой). Из Железинок переехали в Хламово. Сняв сапоги, я посмотрел вокруг, а дневника нет.
— Потерял!..
Однажды идем в Хламово, а Ропотяк и говорит:
— Ты потерял дневник?
— Я.
— Приедем в Курово, отдам.
И вот он снова у меня.
Вчера выехали из Хламово. Были в Калуге. Гористый город. Ночевали у Охлобинина. Старушка отдала нам кровать.
— Спите, детки. Гитлер, гад, затеял войну.
Спали хорошо. Утром приехали в Курово. Кругом грязь. Располагаемся. Мироновский рассказал о гибели Григория Михайловича Бегуна — 3 сентября в Горелово. Сгорел. Там же, в Горелово, и похоронили.
11.ІХ. Познакомился со старшим врачом Лопновым. Интересный человек. [...] Глаза живые, выразительные. После разговора с ним понял, что он очень грамотный человек.
Вечером мы встретились. Лопнов играл на скрипке. Я слушал этюды, и мне было не до войны, далеко улетели от нее мысли под звуки скрипки.
14. ІХ. Сегодня отправил людей в дом отдыха. На одном дыхании написал рассказ «Тело». Какой он получился, посмотрим.
19.ІХ. Был в санчасти. Трехлетнему Вите вправляли парафимоз. Очень плакал. Дали хлорэтиловый [...].
23.ІХ. Сегодня солнечный день с легким ветерком. К нам прибыл новый командир полка капитан [...]. Был сбор всего полка. Говорили коротко.
Лес пожелтел. Опадает листва. И такое разноцветье вокруг — глаза устают. Сегодня выступал цирк. Посмеялись от души.
24.ІХ. Поднялась полная красная луна. Ветер усилился. Дорога белой полосой вилась в конце деревни. По улице пронеслись машины. Куда-то переезжал мотобатальон. Небо застелили темные тучи, накрапывает дождь.
27.ІХ. Надумал поехать в Кольцово. На самом деле: там молодые летчики, нужно их осмотреть, оформить санкнижки. Собираюсь после обеда лететь, только как мы усядемся с Долгушевым в У-2? Можно сделать некоторые выводы насчет Курово. Грязная деревня, больше напоминает небольшой хлев. Однако люди живут. Девушек и женщин — хоть отбавляй. Я только наблюдал, об активности не может быть и речи.
Вчера лег и долго ворочался в постели. Не спалось. В нашем доме ночевали шоферы. Один рассказывал:
— В финляндскую войну одному оторвало ногу. Узнала жена и, проведав его в госпитале, не захотела больше с ним жить. «Тогда давай поцелуемся в последний раз», — сказал раненый. Жена нагнулась. Муж вместо поцелуя откусил ей кусок щеки. После этого они стали жить вместе.
6. Х. Дует сильный ветер. Высушивает серую землю. Зеленая трава аэродрома вымочена дождем, высушена солнцем, сломана ветром и теперь напоминает поседевшие волосы. Утром стелется туман.
Дует ветер. Березовый бор желтый-желтый. Сбрасывает лист под ноги и шумит. Солнце еще греет.
Завтра часть наших вылетает. Я, кажется, остаюсь здесь. Надоело, давно надо сменить место.
7. Х. Утром возле столовой встретил Лобынцева.
— Я вас искал. Наш командир разбился.
Я быстро пошел в штаб. Овегушев говорил с Воронцовым про гроб. А мне сказал, что самый маленький солдат покидает свой адрес. Что поделаешь? Нужно было, когда приехали, найти квартиру и доктору, а то он скитается где попало. Руднев где-то около Серпухова разбился. Вошел в штопор и не вышел. Нет у нас командира полка. Нет. Кого сейчас назначат?.. Кого бы ни назначили, а лучшего не будет. Не пришлось с ним поработать. За ним полетели на самолете. Я жду на аэродроме.
* * *
Что там, дома?
Сколько раз я думал о родном доме, сыне, Шуре. Кажется, ночью бы вылетел на У-2, сел на окраине — посмотрел на дом, на своих. Тогда душа бы и успокоилась, даже если бы и застал там одно пепелище.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Герои романа - советские летчики-истребители и их французские друзья по оружию из полка "Нормандия". Автор показывает боевую дружбу летчиков, рожденную в совместной борьбе против фашистских захватчиков.
В начале семидесятых годов БССР облетело сенсационное сообщение: арестован председатель Оршанского райпотребсоюза М. 3. Борода. Сообщение привлекло к себе внимание еще и потому, что следствие по делу вели органы госбезопасности. Даже по тем незначительным известиям, что просачивались сквозь завесу таинственности (это совсем естественно, ибо было связано с секретной для того времени службой КГБ), "дело Бороды" приобрело нешуточные размеры. А поскольку известий тех явно не хватало, рождались слухи, выдумки, нередко фантастические.
В книге рассказывается о деятельности органов госбезопасности Магаданской области по борьбе с хищением золота. Вторая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны, в том числе фронтовым страницам истории органов безопасности страны.
Повседневная жизнь первой семьи Соединенных Штатов для обычного человека остается тайной. Ее каждый день помогают хранить сотрудники Белого дома, которые всегда остаются в тени: дворецкие, горничные, швейцары, повара, флористы. Многие из них работают в резиденции поколениями. Они каждый день трудятся бок о бок с президентом – готовят ему завтрак, застилают постель и сопровождают от лифта к рабочему кабинету – и видят их такими, какие они есть на самом деле. Кейт Андерсен Брауэр взяла интервью у действующих и бывших сотрудников резиденции.
«Иногда на то, чтобы восстановить историческую справедливость, уходят десятилетия. Пострадавшие люди часто не доживают до этого момента, но их потомки продолжают верить и ждать, что однажды настанет особенный день, и правда будет раскрыта. И души их предков обретут покой…».
Не каждый московский дом имеет столь увлекательную биографию, как знаменитые Сандуновские бани, или в просторечии Сандуны. На первый взгляд кажется несовместимым соединение такого прозаического сооружения с упоминанием о высоком искусстве. Однако именно выдающаяся русская певица Елизавета Семеновна Сандунова «с голосом чистым, как хрусталь, и звонким, как золото» и ее муж Сила Николаевич, который «почитался первым комиком на русских сценах», с начала XIX в. были их владельцами. Бани, переменив ряд хозяев, удержали первоначальное название Сандуновских.
Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.