Иван Артурович и Роберт Исаакович - [4]

— Ребята, сюда! На Ивана Артуровича напали!

Полдюжины студентов с красными повязками подбежали со всех ног, подняли викинга, заломили ему руки. Их предводитель, крепко сложенный парень в берете и клетчатой рубашке, вытащил у него из кармана пистолет. Боксер, улыбнувшись, приподнял шляпу:

— О'кей, ребята. Боб Говард еще не разучился бить мерзавцев.

— Вот видишь, Даня, Роберта Исааковича я сразу узнала, — сказала Оксана рыжему.

— Что этому типу от вас было надо? Грабитель или шпион? — спросил тот профессора.

— Хуже. Дьявол… Вы-то все атеисты, а для меня, католика, дьявол так же реален, как Бог. Он соблазнял меня всеми благами нацистского Мордора, а когда не вышло — попытался убить. Я христианин, но мои предки предпочитали умереть в бою, даже безнадежном, чтобы увидеть Валгаллу.

— Поверьте, профессор, я не хотел убивать вас. Только пригрозить, — подал голос Хандерсон.

— Думали, я храбр только в своих книгах?

— Да ты понимаешь, мразь фашистская, на кого руку поднял? — набросилась на задержанного Оксана. — Ивана Артуровича весь мир читает, а ты что можешь написать, кроме своих шпионских отчетов?

Хандерсон не врал. Он вовсе не собирался устраивать стрельбу в сквере, в двух шагах от оперотряда. Не окажись старикан таким воинственной и не явись, словно из-под земли, этот громила-американец…

— Ведем его в штаб. Оттуда сообщим на Лубянку, — сказал Даня и добавил, обращаясь к викингу. — И не надейся сбежать. От Дункана Мак-Грегора и его ребят ни один хулиган, ни один вор не убегал.

— Ты шотландец? В то время, как твою родину захватили русские…

— Это твою родину, сассенах, захватили джерри. Чем они тебе хоть платят — рейхсмарками или фунтами?

В штабе дружины задержанного коротко допросили. Тот отвечал немногословно, давая понять, что о государственных секретах будет говорить только со следователем. Окончив допрос, Даня позвонил в МГБ. Там велели ждать сотрудников с машиной. Интерес студентов теперь переключился на Роберта Исааковича.

— Скажите, почему вы не переберетесь в Москву из этой казахстанской глуши? — спросила Оксана.

Американец рассмеялся:

— Ну что делать в вашей огромной Москве техасцу? Я же всю жизнь прожил в маленьких городках. Райцентр Тасунке-Витко, он же Ситтинг-Булл, не больше моего Кросс-Плейнса. А рядом Хейвуд-сити, большой город с автозаводом, столица нашей Индейской АССР. Но я не рвусь ни туда, ни в Алма-Ату. Мне хватает казахских степей — они так похожи на наши прерии…

— Но там, наверное, холоднее, чем в Техасе?

— Южный Техас — это субтропики с аллигаторами. А северный больше напоминает Средний Запад. Но главное — люди! С Американской Красной Армией воевали все — федералы, конфедераты, немцы, японцы. Все, кроме вас и мексиканцев. В конце концов все мы — рабочие из Детройта и Чикаго, негры с хлопковых плантаций, нищие ковбои, индейцы — были прижаты к Скалистым горам. Голодали, мерзли — вместе с семьями. А дипломаты решали нашу судьбу.

— Гитлер в Потсдаме вопил: «Мне не нужны в Америке красные, да еще краснокожие!», — серьезный студент в очках так похоже передал интонацию фюрера, что все засмеялись.

— Да, мы уже хотели прорываться в Орегон к русским. А пришлось ехать в Казахстан. Так мы обрели наш Новый Запад. Поначалу было трудно. Басмачи из Уйгуристана, беглые зэки, раскулаченные… Многие из наших сильно пили, особенно индейцы. Да еще наша привычка хвататься за оружие. Порядок пришлось наводить такими мерами… Вы, ребята, еще добрые ангелы для здешних дебоширов и пьяниц.

— А для стиляг — так вообще херувимы, — ухмыльнулся Даня. Лицо его вдруг посуровело, а кулаки сжались.

— Начальские сынки, бездельники! Только то им хорошо, что западное. А на Западе — Рейх.

Сын Тома Мак-Грегора, старого профсоюзного активиста, терпеть не мог господ.

— Да, Роберту Исааковичу жизнь все время дает темы. Он у нас создатель советского вестерна, советского истерна и еще Бог знает чего советского. Не то, что я — роюсь в книгах и всю жизнь пишу одну сказку, — иронически заметил Толкин.

— Вы, док, получаете профессорскую ставку. Попробовали бы вы жить на гонорары! — сказал Говард.

— Думаете, это сложно? — хитро подмигнул профессор студентам. — Придумываете героя такого тупого, что он только и умеет — бить, рубить, колоть. Посылаете его в какую-нибудь переделку. И смотрите, как он из нее выберется.

— У Конана вместо головы подставка для шлема, — сказал очкастый студент.

— Это у тебя подставка для очков! — возмущенно отозвалась Оксана. — Конан не так силой берет, как умом.

— И мужеством. Его варвары ценили превыше силы, — серьезно сказал профессор. — Подонков, уважающих только силу, ищите не в сагах, а в лагерях. Или в Рейхе.

— Роберт Исаакович, а зачем вы придумали Хайборийский мир? — спросила Оксана. — Вы же умеете писать про любое время, про любую страну — и так интересно!

— Из-за невежества он его придумал, — не без ехидства отозвался Иван Артурович. — Писал рассказы про все времена, и все с грубыми ляпами. То у него шотландец в Тамерлана из пистолета стреляет, то ирландец находит каких-то арийцев в южнорусских степях в одиннадцатом веке. Вот он и сочинил мир, где все так, как ему хочется.