Иуда - [45]

– А по-моему, всё куда проще, – оживился Славка Иванов, – решил Иуда немного подзаработать, не думая о последствиях! Вот и всё!

– Мне не хотелось бы подробно останавливаться на этой, самой популярной версии. Скажу только, что и сумма в тридцать сиклей не соответствует грандиозности событий тех времён и их последствий, да и мелочность этого мотива противоречит величию характеров действующих лиц. Так что сребролюбие как мотив измены в настоящее время вообще не рассматривается серьёзными исследователями Нового Завета.

– С этих позиций становится понятной горькая ирония Иуды во время торговли с саддукеями в синедрионе, – заметил Георгий, – и мне доставило большое удовольствие писать музыку к этому эпизоду!

Гергий быстро наиграл на фендер пиано основную тему эпизода «Собрание» и спел его заключительный фрагмент:

«Иуда, честный на торгах,

Всегда был в дураках!

Его так просто обмануть!

Накинь ещё чуть чуть…

Ведь кровь Христа, мучения и стоны

Чего-то всё-таки да стоят!..

Однако… верный сын великой Иудеи

Не деньги ценит, а идею!!!»

– А может быть, зависть была причиной такого поведения Иуды?

– Дорогой Армен, – укоризненно улыбнулся барабанщику Николай, – не следует забывать, что Иуда попал в окружение Иисуса далеко не случайно и был избран самим Иисусом в качестве сподвижника и ученика. Правомерно ли в этом случае утверждать, что избранник самого Иисуса мог быть подвержен столь мелочному чувству, как зависть или та же корысть? Мотивация его поступка явно иного, более сложного, я бы сказал, высокого, порядка.

– А я читал перевод либретто рок-оперы «Джизус Крайст», – подключился к дискуссии Витковский, – так там повествуется о разочаровании Иуды в своём Учителе. Это – основополагающий мотив совершённого преступления и, как следствие, своеобразной мести за неосуществлённые мечты.

– Эта версия серьёзно обсуждалась многими философами: и Муретовым, и Вышеславцевым, и Лосским и другими. Вот и по Булгакову, не писателю, а священнику, Иуда считал Иисуса «неистинным Мессией, обманувшим все его надежды». А вот мнение, не помню, правда, чьё: «Иуда предал Иисуса Христа, дабы вынудить его объявить о своей божественности и разжечь народное восстание против гнёта Рима». Вариаций на эту тему очень много. Возьму на себя смелость утверждать, что Иуда был единственным из числа двенадцати апостолов, кто услышал Иисуса и горячо и искренне поверил ему, кто не предал забвению ни единого слова из его пророчеств. И именно вера толкнула его на так называемое «предательство». Иисус дал миру шанс, и шанс этот заключался в его смерти. Смерть органически завершала земной путь Учителя, став не только поводом, но и основанием, фундаментом новой религии. Его смерть нужна была миру. Понял ли это Иуда? Постиг ли он промысел Божий во всей его глубине и полноте – с тем, чтобы взять на себя роль орудия Божьего Провидения? Может быть, что наиболее вероятно, истинное значение миссии Учителя так и осталось сокрытым от него, поскольку он был простым смертным, таким же, как и другие одиннадцать сподвижников Иисуса. Он наверняка знал, что человечество проклянёт его, но он знал также и то, что Иисус, Сын Божий, нуждается в его помощи. Иуда перешагнул через самого себя и содеял то, что считал своим сокровенным долгом перед тем, которого по праву боготворил.

– «Над Иисусом – светлый нимб, а над Иудой – мрак позора!» – процитировал Георгий фрагмент из заключительной арии Иуды.

– Иисус воскрес – и своим воскресением вернул к жизни одиннадцать трусливых учеников, – продолжал Николай, – а что же Иуда, двенадцатый? Узнал ли он о торжестве своей веры – там, в мире ином? Быть может, рядом с Богом он обрёл, наконец, покой и жизнь вечную, свободную от людских проклятий в свой адрес, адрес «предателя», носителя позорного клейма «иуды»? Аскеза духа!!! Вот краткое и наиболее точное название душевного состояния Иуды! Незримое самоотречение и незримый религиозный подвиг! В этом истинное содержание и тайный, сокрытый от всего мира смысл содеянного «предателем»! Иуда, по сути, явился первым христианским подвижником, а имя его по праву должно стоять в череде имён великих христианских святых!!!

– А не могло ли Воскресение Иисуса быть изящным фокусом, а не великим чудом? – напрямик задал мучающий его вопрос Володя Витковский.

– Я позволю себе уйти от ответа и на этот твой вопрос, – дипломатично ответил Николай, – или, по крайней мере, отложить его до лучших времён. У меня есть соображения на этот счёт, но мы обсуждаем образ главного героя нашего произведения, Иуды, а для него Иисус, его Учитель – Сын Божий!

– А не пора ли нам спуститься с небес на землю? – предложил Армен. – Мне вот кажется, что либретто немного скучноватое, плоское какое-то.

– Да? Что ты имеешь в виду?

– Что? Во-первых, конфликт – основа любой драматургии, но я не обнаружил в тексте явного конфликта!

– Армен-джан, дорогой, – не имея чёткого ответа на вопрос простодушного барабанщика, Николай пытался растянуть обращение к нему, – ты читал, конечно, Библию, в частности «Новый Завет». Вся новозаветная история – это глубокий конфликт, и он уже существует в сознании человека, так как мы апеллируем в своём произведении именно к ней. Я ответил тебе?