Иуда - [46]

– Твой ответ я услышал, но он никак не меняет моего впечатления от сюжета. Любое произведение создаётся для зрителя. Так ведь?! А будет ли интересно простому зрителю созерцать сюжет, в котором задействована всего одна единственная женщина, Мария Магдалина, с единственной своей арией «Сон»? Я бы расширил её роль и ввёл бы ещё один женский персонаж, ну, например, жены Иуды!

В комнате на некоторое время воцарилась мёртвая тишина. Первым её нарушил Олег.

– А у него разве была жена?! – Олег грозно посмотрел на Армена. – Какая жена? С чего ты взял?

– Марфа! Так её звали, – Армен сделал хитрую гримасу, – и докажи, что это не так!

– Если в источниках не упоминается жена Иуды, – встал на сторону Армена Николай, – то это совсем не означает, что её не было! А предложение Армена – очень даже интересное и перспективное! Жора, скажи, пожалуйста, какой сейчас метраж по музыке?

– Я рассчитывал на один диск, то есть – до сорока пяти минут.

– Если в сюжете появится жена Иуды, – Николаю импонировало предложение Армена, – у нас возникнет возможность показать психологию и метания Иуды, обречённого на самопожертвование!

– Да что ты говоришь? – Олегу явно не нравилась эта идея. – Уж не жена ли сподвигнет его на предательство?

– Нет, не жена. Жена и знать-то ничего не должна. Но Иуда любит её. Иуда верен ей! Но она его подозревает в чём-то. Ревнует. Иуда предан и Иисусу! Верен ему! – Николай импровизировал, но ему явно понравилась идея Армена. – Наш герой как бы меж двух огней или между двумя полюсами! Но Иуде предстоит трагический выбор! И он знает об этом!

– Правильно, Колян! – Армен одобрительно поднял большой палец правой руки, – это придаст всему произведению объём. И дополнительный драматизм!

– Но нам придётся писать ещё один диск, – немного растерянно предупредил Георгий, – справимся?

– Я-то готов хоть сейчас писать, думаю, будет неплохо, – улыбнулся Николай, – и уверен, что Жора тоже не подведёт! Так ведь?

Разошлись далеко за полночь: слушали и обсуждали музыкальные темы, которые подготовил Георгий.

Глава 19

Николай старался пораньше возвращаться домой. Предстояло разработать и дописать новую сюжетную линию в либретто. Нельзя сказать, что работа шла медленно, нет, и получалось неплохо, но Николай чувствовал, что всё могло бы быть и быстрей, и лучше. Однако новые грани в отношениях с женой частенько уводили его размышления далеко в сторону. А задуматься было над чем. Последнее время Ольга стала возвращаться домой очень поздно, а иногда даже после полуночи. Николай первое время спокойно относился к её отговоркам типа: «Засиделась у Наташки, смотрели видюшник!» или «С Веркой достали билет на последний сеанс в Пушкинский, а потом забежали в «Московское» и съели там по «Солнышку», – тем более, что и сам он редко возвращался домой раньше десяти-одиннадцати вечера, особенно во времена работы над диссертацией. А были и круглосуточные эксперименты! Но теперь-то он каждый вечер дома, правда, сидит безвылазно за пишущей машинкой и стучит, стучит или копается в куче старых книг. И времени, как и раньше, ни на кино с женой, ни на театры нет! Конечно, надо хотя бы по выходным всей семьёй, с повзрослевшей дочерью, куда-нибудь выходить! Или выезжать: Николай полгода назад купил подержанную «трёшку» у Олега. Купил в долг, и теперь должен выплачивать ему по триста рублей ежемесячно. Выручали авторские гонорары, но оставшихся денег всё равно не хватало на развлечения. Да, что греха таить, и не до развлечений, когда в голове грандиозные замыслы и не терпится поскорее их реализовать! Но как же трудно сосредоточиться, когда жены опять долго нет дома! Смотришь на часы каждые пятнадцать минут, а в голову лезут всякие недостойные мысли. Справедливости ради надо признаться, что в один из таких вечеров Николаю вполне удалась сцена ревности Марфы, жены Иуды, благодаря тому состоянию «на взводе», которое он пережил в ожидании Ольги, когда она вернулась домой под утро. Так поздно жена возвращалась иногда и раньше, но всегда заранее предупреждала об этом, а в этот день не только не предупредила, но и приехала невыспавшаяся и пьяноватая.

– А что? Тебе можно, а мне нельзя? – пошла в атаку Ольга, как только появилась на пороге, – я, может, тоже хотела защитить диссертацию, да только я всю себя отдала дочери и тебе! Твоим прихотям! Твоей диссертации! Твоим песнюшкам, которыми ты соблазняешь смазливых певичек! Сидишь, кропаешь очередную песнюшку для своей очередной пассии!?

– Какой пассии? – удивился сбитый с толку напором жены Николай, – у меня никого, кроме тебя, нет!

– Не вешай мне лапшу, – не меняя издевательского тона, наседала Ольга, – что, скажешь, у тебя ничего не было с этой, как её, с твоей работы, Светой? Я же видела, как вы с ней танцевали!

– Да, танцевали. И что? Я не только с ней танцевал.

– Но так, как она, к тебе никто не прижимался!

Николай хотел что-то возразить, но не знал как, не мог подобрать нужных слов. А Ольга совсем разошлась!

– Кобель! Ты – кобель! Что я видела с тобой? Ничего! Пелёнки, кастрюли, стирка и всё! Ты украл у меня мою молодость!

– Ты что говоришь? Давай ложись спать.