Иуда - [40]

– Тогда для меня основной работой являются песни, т. к. в институте я зарабатываю сто девяносто рублей в месяц, а за песни – раза в три больше.

– Вот как, – искренне удивился Иван Иванович, – а каков механизм финансирования?

– Я состою в ВААПе…

– А что это?

– Это – Всесоюзное Агентство Авторских Прав. Все мои песни зарегистрированы, и, если они исполняются на коммерческих мероприятиях, в концертах, на пластинках, администрация этих мероприятий в обязательном порядке перечисляет определённые проценты со сборов в ВААП с указанием авторов. Бухгалтерия ВААПа суммирует эти перечисления и ежемесячно выплачивает авторам заработанный ими гонорар.

– Вот как?! Так может быть вам стоит подумать о том, чтобы сконцентрироваться только на песнях?

– Да нет! Во-первых, я согласен с Павловым, что смена работы – это лучший вид отдыха. Поэтому, чередуя разные виды деятельности, я совсем не устаю. Во-вторых, и поэзия, и физика являются разными формами познания и одинаково интересны для меня.

– А в настоящее время, какие планы вы связываете с песнями?

– В настоящее время, – Николай немного задумался, – я накапливаю поэтический материал и изыскиваю варианты его воплощения в музыке.

– То есть, – Иван Иванович понимающе посмотрел в глаза Николаю, – пружина пока сжимается и скоро разожмётся!

Эти слова как током пробили Николая! Значит, Семён Осипович был прав в отношении Миши Серых! Ведь только в разговоре с ним Николай использовал образ сжатой пружины!

– Пружина-то? – рассеянно переспросил Николай и опустил глаза, – да, сжимается…

Его взгляд остановился на открытом блокноте. Свет падал на чистый лист так, что частично просматривался оттиск текста с предыдущего листа. Это была чья-то расписка в получении тридцати рублей. «Может быть, Мишка получал здесь свой тридцатник под расписку?» – подумал Николай, и на душе стало нестерпимо гадко. Сам он никогда не получал денег за свои доносы, правда, никто и не предлагал.

– У меня к вам есть просьба, – сменив тональность разговора, произнёс Иван Иванович, – скоро из ссылки возвратится академик Сахаров. Это произойдёт не позднее декабря этого года. Вы знакомы с ним?

– Я был бы счастлив познакомиться с ним, – начал было Николай, но тут же осёкся, поняв свою оплошность, – как с физиком! Это – гениальный учёный!

– Как физик, он интересует нас меньше всего. Вы знаете, что он очень активно занимается общественно-политической деятельностью, далеко не всегда полезной для нашего общества? Вокруг него увиваются разного рода люди, в том числе и проходимцы, которые кормятся с руки ЦРУ Они интересуют нас тоже. Было бы неплохо войти в круг доверенных людей. Проживает академик на Садовом кольце между Курским вокзалом и Таганкой. Мы хотели бы знать настроение и планы не только Андрея Дмитриевича, но и его окружения.

Иван Иванович испытующе посмотрел на Николая, который сидел, насупив брови и поджав губы. Такого предложения он не ожидал. В мозгу созрело решительное: «Нет!» – но как это преподнести? Сахаров – его кумир! «Надо продумать форму отказа, а пока – потянуть время», – принял решение Николай.

– Интересное предложение, – задумчиво произнёс Николай, – очень интересное, а, кстати, где у вас здесь, извините, туалет?

– Там, в коридоре.

Николай отправился в туалет, потом в ванную комнату и, не спеша, умылся. Полотенца не было. Вышел, потряхивая ладонями, и занял своё место. Всё это время он обдумывал, как «продинамить» задание Ивана Ивановича.

– Ну, вот, – глянул на своего куратора Николай, – порядок! Так значит, что вы предлагаете?

– Я предлагаю вам войти в круг доверенных лиц академика Сахарова и информировать нас обо всём, что вы увидите и услышите, как от самого академика, так и от его окружения.

– Это очень заманчиво, – искренне произнёс Николай, – но я предвижу две проблемы в реализации этого плана.

– Какие? – удивился Иван Иванович.

– Проблема номер один: а кто меня отрекомендует Андрею Дмитриевичу?

– Так, а вторая проблема?

– Вторая проблема связана с моей работой. Я уже говорил, что мне предстоит разработать и внедрить твёрдоэлектролитный кислородомер для анализа дымовых газов. Для решения этой задачи я буду всё время торчать на Костромской ГРЭС, приезжая в Москву на один день только для того, чтобы продлять командировку раз в месяц.

– Обе проблемы решаемы, – задумчиво произнёс Иван Иванович, не ожидавший, судя по всему, такого оборота событий, – из командировки можно будет приезжать не на один день, а, например, на неделю. С руководством института мы найдём общий язык. Что касается рекомендации, мы со временем решим и эту задачу. Я рад, что вы приняли моё предложение.

Николая, в общем-то, это устраивало. Рекомендации в настоящий момент ещё нет. Это уже неплохо. А когда она появится, можно будет что-нибудь придумать.

На том и порешили. И разошлись.

Глава 18

В этот день Николаю назначил встречу и Георгий. Музыканты хотели поговорить с автором либретто, а Георгий – показать новый музыкальный материал. Как ни странно, Николай очень волновался перед этой встречей, так как был уверен, что качество записи во многом будет определяться отношением музыкантов к предложенному им материалу. Олег тоже захотел приехать на эту встречу. Он давно уже видел себя в качестве, если уж не хозяина, то руководителя группы. Достаточным основанием для этого, считал он, было то, что вся аппаратура, на которой работали музыканты, принадлежала ему. Если Георгий связывал с работой над рок-оперой надежды на раскрутку группы, Олег сомневался в целесообразности этого плана. В основе его сомнений главное место занимало скептическое отношение к центральной идее литературного материала, так как, будучи ортодоксальным православным христианином, он безоглядно доверял Святому Писанию. Музыканты тоже ознакомились с текстом либретто, и отношение к нему было отнюдь не однозначным.