Итальянский «с нуля» - [2]
В первом же случае, когда вы оказались один на один с книгой, возможно, вам будут полезны некоторые рекомендации.
Разумеется, если вы никогда прежде не сталкивались с итальянским языком, следует ознакомиться с правилами чтения и фонетикой.
Теперь попробуйте послушать первый монолог на диске — с текстом перед глазами. После этого медленно прочитайте текст про себя, обращая внимание на правила чтения и перевод.
Послушайте запись, не глядя в текст, — желательно не один, а хотя бы два раза.
Не стоит слушать сразу же весь урок или читать текст первый раз про себя: вы рискуете в первом случае «захлебнуться» информацией, а во втором — запомнить неправильный вариант чтения / произношения.
За исключением первого урока, который предполагает несколько грамматических тем (как правило, это артикль, род и число существительных и прилагательных и настоящее время глагола), на каждый последующий урок приходится одна, максимум две грамматические темы. Обычно не рекомендуется на начальном этапе обучения тщательно прорабатывать каждую грамматическую форму — для многих это скучное, не приносящее особой пользы занятие.
«Ключи» к упражнениям предлагают правильный, но не всегда единственный вариант выполнения задания (это касается перевода с русского языка на итальянский).
CORSO DI ITALIANO PER PRINCIPIANTI
INTRODUZIONE
Введение
Прежде всего несколько слов о фонетике. В итальянском языке все звуки произносятся четче, чем в русском. В целом все читается именно так, как написано: если это гласный о, то читается о, а не а, как в некоторых русских словах (ср. [малако]); если это двойной согласный, то он произносится как двойной. Ударение в итальянском языке не фиксированное, может падать на любой слог, кроме последнего, за исключением случаев, когда ставится специальный значок ударения (ср. università).
И все же некоторые особенности чтения в итальянском языке присутствуют.
1. а) Буквы c/g + i, e (по ощущениям более мягкие, «передние» гласные) = [ч]/[дж]:
Celentano [Челентано], Cina [Чина] Китай; gesto [джесто] жест, giraffa [джираффа].
Буквы c/g + а, о, u (по ощущениям более твердые, «задние» гласные)= [к]/[г]:
Cacao [какао], cosa [коза] вещь; garage [гараж], Gucci [Гуччи].
b) Если по правилам чтения звук читается мягко, а произнести нужно твердый, между согласным и следующим за ним гласным вставляется что-то вроде разделяющей пластинки — не читающаяся и никогда не произносящаяся буква h (акка):
Pinocchio [Пиноккио]; Lamborghini [Ламборгини].
с) В обратной ситуации, когда по правилам буква должна читаться твердо, а нужно мягкое звучание, вставляется буква i, в данной ситуации никак не читающаяся (в других случаях это обычный гласный звук):
Ciao [чао]; già [джа] уже.
2. Общий принцип, описанный в предыдущем пункте, соблюдается и в другом буквосочетании — sc:
sc + i, e = [ш]
Sci [ши] лыжи, scenario [шенарио] сценарий.
sc + а, о, u = [cк]
Scuola [скуола] школа, scala [скàла] лестница.
Для твердости, как в первом случае, используется h:
Schema [скема] схема.
Для мягкости — буква i:
Sciarpa [шарпа] шарф.
3. Буквосочетание gn читается как [нь]:
Ingegnere [инженьере] инженер.
4. Буквосочетание gli читается как [льи]:
Taglia [талья] размер.
5. Буква s читается как [з], если она окружена двумя гласными:
Rosa [роза] роза.
Если s сдвоенная, то она читается как [сс]:
Rossa [росса] красная.
Если s стоит в начале слова и после нее идет звонкий согласный (чаще всего b, m, v), она читается как [з]:
Sbaglio [збальо] ошибка, smontare [змонтаре] демонтировать, sveglia [звелья] будильник.
6. Буква z в начале слова произносится как [дз]:
Zio [дзио] дядя.
В середине слова z читается как [ц]:
Pizza [пицца].
Molto Piacere!
Очень приятно!
Buongiorno!
Добрый день!
Mi chiamo Angela Corleone.
Меня зовут Анджела Корлеоне.
Sono italiana.
Я итальянка.
Sono di Palermo.
Я (родом) из Палермо.
Abito a Milano.
Я живу в Милане.
Sono fotomodella.
Я фотомодель.
Ora lavoro a Milano per la rivista Vogue.
Сейчас я работаю в Милане для журнала «Вог».
Parlo bene inglese e un po’ francese.
Я хорошо говорю по-английски и немного по-французски.
Mi dispiace, ma non parlo russo.
Мне жаль, но я не говорю по-русски.
Ho molti amici a Milano e in Sicilia.
У меня много друзей в Милане и на Сицилии.
Buongiorno!
Mi chiamo Angela Corleone.
Sono italiana.
Sono di Palermo.
Abito a Milano.
Sono fotomodella.
Ora lavoro a Milano per la rivista Vogue.
Parlo bene inglese e un po’ francese.
Mi dispiace, ma non parlo russo.
Ho molti amici a Milano e in Sicilia.
Ciao!
Привет!
Sono Lorenza Catania, amica di Angela.
Я Лоренца Катания, подруга Анджелы.
Sono italiana, di Roma, ma abito a Milano.
Я итальянка, (родом) из Рима, но живу в Милане.
Sono professoressa di lingua latina in un liceo.
Я преподавательница латинского языка в одном лицее.
Mi piace viaggiare e leggere.
Мне нравится путешествовать и читать.
Ciao!
Sono Lorenza Catania, amica di Angela.
Sono italiana, di Roma, ma abito a Milano.
Sono professoressa di lingua latina in un liceo.
Mi piace viaggiare e leggere.
Salve!
Приветствую!
Il mio nome è Pavel Montini.
Мое имя — Павел Монтини.
Sono russo, ma mio padre è italiano, di Verona.
Я русский, но мой отец — итальянец из Вероны.
Виктор Топоров (1946–2013) был одним из самых выдающихся критиков и переводчиков своего времени. В настоящем издании собраны его статьи, посвященные литературе Западной Европы и США. Готфрид Бенн, Уистен Хью Оден, Роберт Фрост, Генри Миллер, Грэм Грин, Макс Фриш, Сильвия Платт, Том Вулф и многие, многие другие – эту книгу можно рассматривать как историю западной литературы XX века. Историю, в которой глубина взгляда и широта эрудиции органично сочетаются с неподражаемым остроумием автора.
Так как же рождаются слова? И как создать такое слово, которое бы обрело свою собственную и, возможно, очень долгую жизнь, чтобы оставить свой след в истории нашего языка? На этот вопрос читатель найдёт ответ, если отправится в настоящее исследовательское путешествие по бескрайнему морю русских слов, которое наглядно покажет, как наши предки разными способами сложения старых слов и их образов создавали новые слова русского языка, древнее и богаче которого нет на земле.
Набоков ставит себе задачу отображения того, что по природе своей не может быть адекватно отражено, «выразить тайны иррационального в рациональных словах». Сам стиль его, необыкновенно подвижный и синтаксически сложный, кажется лишь способом приблизиться к этому неизведанному миру, найти ему словесное соответствие. «Не это, не это, а что-то за этим. Определение всегда есть предел, а я домогаюсь далей, я ищу за рогатками (слов, чувств, мира) бесконечность, где сходится все, все». «Я-то убежден, что нас ждут необыкновенные сюрпризы.
Содержание этой книги напоминает игру с огнём. По крайней мере, с обывательской точки зрения это, скорее всего, будет выглядеть так, потому что многое из того, о чём вы узнаете, прилично выделяется на фоне принятого и самого простого языкового подхода к разделению на «правильное» и «неправильное». Эта книга не для борцов за чистоту языка и тем более не для граммар-наци. Потому что и те, и другие так или иначе подвержены вспышкам языкового высокомерия. Я убеждена, что любовь к языку кроется не в искреннем желании бороться с ошибками.
Литературная деятельность Владимира Набокова продолжалась свыше полувека на трех языках и двух континентах. В книге исследователя и переводчика Набокова Андрея Бабикова на основе обширного архивного материала рассматриваются все основные составляющие многообразного литературного багажа писателя в их неразрывной связи: поэзия, театр и кинематограф, русская и английская проза, мемуары, автоперевод, лекции, критические статьи и рецензии, эпистолярий. Значительное внимание в «Прочтении Набокова» уделено таким малоизученным сторонам набоковской творческой биографии как его эмигрантское и американское окружение, участие в литературных объединениях, подготовка рукописей к печати и вопросы текстологии, поздние стилистические новшества, начальные редакции и последующие трансформации замыслов «Камеры обскура», «Дара» и «Лолиты».
Наталья Громова – прозаик, историк литературы 1920-х – 1950-х гг. Автор документальных книг “Узел. Поэты. Дружбы. Разрывы”, “Распад. Судьба советского критика в 40-е – 50-е”, “Ключ. Последняя Москва”, “Ольга Берггольц: Смерти не было и нет” и др. В книге “Именной указатель” собраны и захватывающие архивные расследования, и личные воспоминания, и записи разговоров. Наталья Громова выясняет, кто же такая чекистка в очерке Марины Цветаевой “Дом у старого Пимена” и где находился дом Добровых, в котором до ареста жил Даниил Андреев; рассказывает о драматурге Александре Володине, о таинственном итальянском журналисте Малапарте и его знакомстве с Михаилом Булгаковым; вспоминает, как в “Советской энциклопедии” создавался уникальный словарь русских писателей XIX – начала XX века, “не разрешенных циркулярно, но и не запрещенных вполне”.