It As Is - [36]

Я рад, что в тот летний вечер встретил её именно такой, какой она была лет пять назад, какой я старался её запомнить после того, как она умерла и стала частью безликого мира духов. Несмотря на позднее время, было довольно душно. Я увидел её издалека, незаметной тенью она скользила мимо безлюдного сквера, чтобы, укрывшись от людских глаз, исчезнуть в какой-нибудь тени. Я уверенно пошёл вслед за ней и вскоре нагнал.

— Лили, привет! — окликнул я её. Да, так её звали — Лили, с ударением на последнем слоге. Я не знаю, откуда взялось это имя. То ли это французское имя Lili, то ли сокращение от Лилия, то ли ещё что-то. Я никогда этим не интересовался, а она сама никогда не рассказывала. В то далёкое время, когда мы были знакомы, я был в чём-то нигилистом, считая имя условностью, никак не связанной с личностью человека.

Она обернулась и уставилась на меня, будто пытаясь вспомнить, где же она меня видела.

— Привет, — рассеяно произнесла она.

Тут надо сказать пару слов о поведении и внешнем виде мертвецов. На вид это обычные люди, с мягкой кожей и тёплым дыханием. Мне даже кажется, что внутри они имеют то же устройство, что и мы, и кровь у них такая же красная. Мертвец вполне адекватен в общении, но на вопросы о том, куда и зачем он идёт, чем занимается и какова цель его существования, он ответить не может. Любой разговор, выходящий за рамки простой светской беседы о погоде, вызывает у мертвецов отторжение — от усталости и вялости до явной агрессии. И ещё — у мертвецов очень плохо с памятью. Они совершенно не помнят, что было месяц назад, на прошлой неделе или даже вчера. Порой мне кажется, что единственная цель мертвеца — это как можно скорее исчезнуть с чужих глаз, не оставив после себя никаких следов.

Да, мертвецы со стороны выглядят как хикки-социопаты, впрочем, обратное тоже верно.

Так и моя бывшая подруга, кажется, куда-то торопилась.

— Как я рад, что тебя встретил! — сказал я ей и улыбнулся. Тут я ни секунды не покривил душой — я на самом деле был рад ей, несмотря на то, что мы теперь принадлежали к разным мирам.

— Извини, я спешу, — тихо ответила она, ускорив шаг.

— Куда? — я тоже укорил шаг и положил ей руку на плечо.

— Как куда? — похоже, вопрос сбил её с толку, — домой, я спешу домой, ведь уже поздно…

— Но у тебя же нет дома, — сказал я.

— Нет, есть, — упрямо ответила Лили, — есть.

— И где же он?

— Он, он там, — Лили махнула рукой куда-то в ту сторону куда она шла, — Меня там ждут дети, муж…

Было заметно, что она совсем не уверена с своих словах. Сейчас в ней говорил какой-то инстинкт или привычка. Детей у неё не было, как не было никогда и мужа. Я отлично помню тот момент, когда я спросил её, хочет ли она иметь детей. Тогда она лишь рассмеялась в ответ и сказала, что в эти игры она больше не играет. Решив, что она шутит, я не придал её словам особенного значения.

— Так где твой дом? Как зовут мужа? И откуда ты идёшь? — спросил я.

Лили некоторое время стояла в замешательстве, потом медленно пошла вперёд. Я пошёл следом. Нет, она была мертва не образно. Деталей я не знаю, но, кажется, она была застрелена одним из своих приятелей где-то за городом, на автотрассе. Тёмная и неприятная история.

— Ты знаешь, — начала она, — я и правда не знаю, куда и откуда я иду. Я не знаю имени своего мужа. На самом деле, я даже не уверена, что он у меня есть.

— Но ты помнишь, как тебя зовут? И меня ты помнишь? — спросил я, заглядывая ей в глаза, мутные и масляные, как от опиума.

— Да, имя своё я помню, но оно не вызывает у меня никаких ассоциаций. Такое ощущение, что моё имя висит в пустоте, не связанное ни с чем в этом мире. Тебя я тоже помню, но когда и как мы познакомились — я не знаю.

Какое-то время мы шли молча. Я всё ещё не разлюбил её, хотя с того момента, как я узнал о её смерти, прошло уже пять лет. Неожиданно пошёл дождь.

Мы перелезли через ограду детского сада и зашли в беседку. Я боялся перестать смотреть на Лили, ведь тогда она сможет отойти за угол и пропасть.

— Скажи, а ты умеешь плакать? — вдруг спросила она, глядя куда-то вдаль.

Пахло летним дождём, мокрым деревом и землёй. Это те самые запахи, которые мы совсем не ценим, наивно предполагая, что они будут всегда. Я ничего не ответил — было и так понятно, к чему задан этот вопрос. Мы сидели молча и смотрели на потоки воды, льющиеся с крыши беседки.

Она долго ещё что-то говорила, но, практически не различая слов за шумом дождя, я запомнил лишь движения губ. Шум воды убаюкивал, и я с удивлением обнаружил, что моё тело уже не принадлежит мне.

Я проснулся как от толчка. Казалось, что я проспал совсем не долго, хотя дождь закончился, а тучи рассеялись. Вокруг было тихо, тепло и темно. На скамейке в углу беседки лежал синий джинсовый рюкзак-торба. Чуть помедлив, я подобрал его. Интересно, что носят с собой мертвые девушки?

Покидая беседку, я бросил взгляд на лужу у входа. В мутной поверхности дождевой воды отражались звёзды. Они были точно такими же, как звёзды вверху. Как на небе — так и на земле. Каждая песчинка есть точная копия всей вселенной, её содержащей. А если внутри меня содержится моя копия, то где же я?