История зарубежной литературы XVII―XVIII вв. - [4]
Без работы научной мысли XVII столетия не могло бы так мощно и победоносно развернуться освободительное движение XVIII в.
XVIII в. сосредоточил свое внимание на решении социальных вопросов. Развернулось всеохватывающее социально-политическое движение, названное в истории Просвещением. Начатое еще в XVII в. (Гоббс, Мильтон), оно подвергло в XVIII в. всесторонней критике идеологию и социально-экономическую систему феодализма. Вся культура Западной Европы этого столетия в ее главных и наиболее талантливых проявлениях носила просветительский, антифеодальный характер. События социальной и политической жизни, научные достижения и открытия, возникновение новых философских систем не могли не вызывать определенных сдвигов в эстетических понятиях и нормах, не порождать новых методов художественного творчества.
В XVII столетии резко обозначились в искусстве Западной Европы художественные направления — ренессансный реализм, классицизм и барокко. В XVIII в. — просветительский реализм, продолжавший художественные традиции классицизма, с одной стороны, и породивший искусство сентиментализма с его особой эстетической программой — с другой. В XVIII в. возникли также рококо и предромантизм. Все эти направления и художественные школы были связаны с определенными социальными и политическими силами, с определенными философскими концепциями. Их возникновение и формирование не проходило, конечно, идиллически. Мастера искусств со всей страстностью отстаивали свои эстетические принципы — утверждали одно, отвергали другое. В целом западноевропейская литература XVII―XVIII вв. выдвинула на мировую арену много первоклассных мастеров и внесла в сокровищницу мирового искусства произведения высокой художественной ценности.
Хотелось бы обозреть мировую литературу в ее глобальном единстве, т. е. обстоятельно рассказать и о литературах Востока — Северной Африки, Ирана, Индии, Китая, Японии — в их взаимосвязях с литературой Запада.[7] Однако для этого пока нет, к сожалению, достаточной научной базы. Взаимосвязи культур Востока и Запада исследованы недостаточно глубоко. Академики Н. И. Конрад и В. М. Жирмунский своими трудами значительно способствовали выдвижению этой темы на авансцену историко-культурных изысканий, но пока это только начало. Науке предстоит решить еще целый ряд сложных проблем, прежде чем станет возможным обстоятельное освещение единого мирового культурно-исторического процесса.[8]
Традиционно сложилось в науке представление о двух в значительной степени различных типах культур — восточной и западной.
В Китае в 20-х гг. нашего столетия развернулась широкая полемика об этих культурах. Исходили из того, что культуры эти резко противоположны (у Запада преобладает идея материальности, у Востока — духовность, у Запада — идея движения и прогресса, у Востока — застой и постоянство, у Запада — разум, у Востока — интуиция и пр. и пр.). Спорили о том, идти ли Востоку за Западом, порывая со своими региональными традициями, или сохранять в незыблемой чистоте эти традиции и пресекать влияния Запада.
Наиболее верный вывод сделал Ли Да-джао в работе «Особенности основ цивилизации Востока и Запада», говоря о том, что нужно формировать общую мировую культуру на основе синтеза культур Востока и Запада, что это две великие оси мирового прогресса, что между ними должна установиться гармоническая связь, они должны дополнить друг друга и наконец слиться в единую культуру.[9]
В 70-х гг. широкий резонанс получила статья Т. Григорьевой о творчестве японского писателя Кавабата Ясунари, в которой она поставила несколько общих вопросов своеобразия культур Запада и Востока.[10] Статья была переведена на японский язык и вызвала ряд откликов в Японии. Основной ее тезис — сохранить своеобразие культур, ценить это своеобразие, ибо «разные культуры соединяются между собой в мировую не по принципу совпадения, наложения одного на другое, а по принципу дополнительности, т. е. обогащают друг друга».
В литературе можно найти немало примеров культурных взаимосвязей западных и восточных авторов. Укажем в данном случае на Гете. Он создал великолепный цикл стихов «Западно-восточный диван», поставив перед собой уже четко определенную задачу синтеза двух культур. Поэт говорил в связи с этим своему секретарю Эккерману: «Пришло время всемирной литературы» (31 января 1827 г.). Гете приобщил к западным культурным ценностям образы восточной лирики. Соотечественники его были восхищены. Генрих Гейне писал: «Волшебнейшее чувство наслаждения жизнью вложил Гете в эти стихи, и они так легки, так блаженны, так похожи на дыхание, так воздушны, что удивляешься, как нечто подобное мыслимо на немецком языке» («Романтическая школа»).
Гете приложил к сборнику своих стихов обширные комментарии, знакомя европейского читателя с цивилизацией Востока, с ее историческими и культурными особенностями. Он один из первых поэтов Европы попытался найти общую идею, соединяющую две культуры — Востока и Запада. Его сборник стихов «Западно-восточный диван» — великолепный памятник уважения, какое проявил Запад к Востоку.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».