История войны и владычества русских на Кавказе. Новые главнокомандующие на Кавказе после смерти князя Цицианова. Приготовления Персии и Турции к открытым военным действиям. Том 5 - [134]
– Последнее намерение, – говорили старшины, – заставило нас отобрать от Левана оружие и лошадь, чтобы он не мог уйти.
По всему видно было, что осетины не желают выдать царевича, а хотят обмануть посланного, чтобы во время переговоров успеть снять хлеб с полей и быть готовыми к самозащите. С другой стороны, и сам Леван видел колебание осетинских старшин и, опасаясь быть выданным, пробрался в Имеретию, надеясь, при содействии враждебных нам имеретинских князей, проехать в Ахалцих, куда звал его Шериф-паша.
Царевич не ошибся в своих расчетах. Вражда, существовавшая в Имеретин между фамилиями князей Эрнстовых и Церетелевых, была причиной, что Леван не был пойман. Ходили слухи, и очень вероятные, что князь Зураб Церетели предупредил царевича и дал ему случай скрыться от преследований помощника рачинского пристава, князя Эрнстова[498]. В последнем Зураб видел своего врага из одного только опасения, чтобы не отдали в управление князя Антона Эрнстова весь Рачинский округ и осетин, отнятых имеретинским царем Соломоном I от князей Эрнстовых и отданных в управление князьям Церетели. При Соломоне II управление осетинами поручено было племяннику Зураба, князю Кайхосро, а теперь дядя присвоил их себе. Заботясь единственно о приращении собственного состояния, князь Зураб Церетели сообразовал с этим и свое поведение. Когда Соломон ограничил его алчность и отнял несколько имений, Зураб был против царя и склонялся на сторону России, надеясь возвыситься и усилить свой авторитет в Имеретин.
Не ожидая того, что в Имеретин будет введено русское правление, Церетели рассчитывал заступить место Соломона, но, когда надежды бывшего сахлтухуцеса не осуществились, он перешел в противный лагерь и стал нашим противником и тайным агитатором. Он уехал в свое имение как раз в то время, когда назначено было прочесть прокламацию главнокомандующего о свержении Соломона и о введении русского управления. Предвидя, что власть его уменьшится, доходы и подарки также, князь Зураб помышлял теперь о том, как бы восстановить царское правление и возвратить Соломона в Имеретию.
При всем желании князя Зураба скрыть свое поведение и принять на себя личину приверженности к России, нельзя было сомневаться в том, что он против нас. Поддерживая постоянно переписку с сыном своим Семеном, бежавшим вместе с Соломоном, князь Зураб Церетели удержал у себя в доме дворянина Гадобрелидзе, присланного от царя с возмутительными письмами, и потом, когда Симонович потребовал, чтобы посланный был задержан, он отправил его тайно к Соломону в Ахалцих.
«Неоспоримо то, – писал главнокомандующий генералу Симоновичу, – что сотрудник ваш носит личину и, может быть, питает в сердце вредные какие намерения, но, по мнению моему, еще не время приняться за него, не имея ясных доказательств, кои бы могли обличить его в неверности. Итак, необходимость заставляет, до времени, уважать его и ласкать. Старайтесь вести с ним обращение самое обязательное, оказывайте ему перед другими предпочтительное уважение, давайте вид, что вы все делаете с его согласия и выставляете его перед другими, как человека верного, усердного к России, и который действует согласно с вами, дабы сим средством поселить к нему недоверчивость других сильных в Имеретин фамилий и через то ослабить его партию»[499].
После бывших волнений в Имеретин образовались две партии: одна была предана Соломону, другая – царевичу Константину. Обе стороны враждовали друг с другом и страшились, чтобы противники не восторжествовали. Для примирения обеих партий и вообще для скорейшего усмирения волнений Тормасов признавал необходимым сделать коренные преобразования в управлении. Он просил объявить манифестом о присоединении Имеретии на вечные времена к России и об учреждении в ней русского правления по примеру Грузии.
Опыт предыдущих лет показал, что назначение имеретин в состав правления не оправдывало ожидаемой от того пользы, так как туземные князья и дворяне не принимали никакого участия в делах. Поэтому, при реорганизации управления, было решено не допускать имеретин в состав членов главного правления, но оставить за ними те должности, которые производились по выбору общества, как, например, мдиван-беков, помощников окружных начальников и проч. Мера эта была приведена в исполнение, не ожидая высочайшего разрешения, и вся Имеретия разделена на шесть округов: Кутаисский, Бакинский, Рачинский, Сачхерский, Чхерский и Багдадский. Все округа подчинены правителю и областному управлению, разделявшемуся на три экспедиции: исполнительную, казенную, суда и расправы. Каждый округ управлялся окружным начальником, из русских офицеров, и двумя его помощниками или заседателями, по выбору общества из имеретинских князей или дворян. Представителем последних были областной маршал и шесть депутатов из дворян, по одному от каждого округа.
Для выбора должностных лиц все князья и дворяне приглашены были приехать в Кутаис. Приглашение это, по свойственному азиятцам подозрению, принято было с большим недоверием. Предполагая, что их призывают для того, чтобы, в наказание за последние беспорядки, схватить и отправить в Сибирь, князья не ехали в столицу Имеретии. Днем сбора было назначено 12 января, но в этот день явилось только пять-шесть князей из самых храбрых. На вопрос Симоновича, отчего не едут остальные, прибывшие после долгого молчания и пожимания плеч отвечали, что, вероятно, из боязни быть «
