История России. Женский взгляд - [172]

Как же случилось, что столь благополучное внешне царствование, ознаменованное важнейшими для России реформами, обнаружило в себе столь глубокие язвы? Сам Ленин, гениальный разрушитель, писал: «Если бросить общий взгляд на изменение всего уклада российского государства в 1861 г., то необходимо признать, что это изменение было шагом по пути превращения феодальной монархии в буржуазную монархию».

Иные историки пишут, что возникновение революционной ситуации в стране было ответом на реакционные, жесткие действия правительства. Думаю, что эти историки и сами себе не верят, потому что все было «прямо наоборот». Создание революционной ситуации было ответом на либеральные реформы и свободу, когда не избалованному демократией русскому обществу стало «все можно». Опьянели от свободы и пошли «хипповать» и озоровать, а доигрались до кровавых игр. Потом-то правительство стало закручивать гайки до упора, но здесь уже все в азарт вошли. Правительство начало давить всех без разбора — и либералов и революционеров, последние отвечали со всей решительностью. Историк С. Г. Пушкарев пишет: «Этой длительной борьбой двух слепых и воспользовался осенью 1917 г. третий, который имел очень острое зрение на то, что „плохо лежит“».

Однако по порядку… Манифест о свободе крестьян вызвал большое недовольство в радикальных кругах. Из XX века видно: это вообще чудо, что манифест вышел, но тогда ждали чуда куда более яркого. «Колокол» провозгласил, что крепостное право вовсе не отменено и «народ царями обманут». Крестьяне тоже были недовольны своим положением. Они ждали «полной воли», а здесь опять барщина и оброк до полного выкупа. Пошла гулять байка, что манифест — «воля подложная», настоящую «волю» помещики скрыли.

Манифест об освобождении крестьян был громоздким, сложным. Конечно, надо было объяснить народу, что к чему и почему. Иные объясняли, другие усмиряли. После опубликования манифеста Александр II, предвидя волнения, командировал во все губернии генералов и флигель-адъютантов наблюдать порядок с полномочиями «действовать по усмотрению». Случилось бурное волнение и в деревне Бездна Пензенской губернии. «Собственное усмотрение» у генерала Апраксина было — стрелять, и он открыл по бунтовщикам огонь. Много народу было убито и ранено.

На это злодейство — расправу с безоружными крестьянами — тут же откликнулось общество. Казанский профессор Щапов со студентами отслужил панихиду по убиенным. Узнав об этом, Александр II смертельно обиделся. Шестерых монахов, отправляющих службу, сослали на Соловки, а самого Щапова вызвали в Петербург для объяснений.

Осенью 1861 года по стране прокатились студенческие волнения. Впрочем, университеты все время бурлили. Студенты устраивали сходки, издавали газеты и журналы без намека на цензуру, на лекции, кроме студентов, допускались все желающие. Кровь молодая бродила. Писарев — талант и умница, его слушали — призывал: «…что можно разбить, то и нужно разбить: что выдержит удар — то годится; что разлетится вдребезги, то хлам; во всяком случае, бей направо и налево, от этого вреда не будет и не может быть».[88]

А между тем стали выходить и гулять по рукам прокламации. В 1861 году вышел листок «Великоросс», по-видимому, к его составлению имел отношение Чернышевский. Осенью этого же года появилась прокламация «К молодому поколению» (автор — писатель М. М. Михайлов). Прокламация требовала уничтожения всякой полиции, грозила царю и заявляла, что России нужен не царь, а выборный староста на жаловании, который служил бы народу.

Что думал Александр II, когда прокламация легла к нему на стол? Он помазанник Божий, он ответствен за Россию, а здесь наглый листок толкует невнятный вздор. Но наибольший ужас правительства вызвала майская прокламация 1862 года «Молодая Россия». Она призывала свергнуть самодержавие, порешить всю царскую династию, а также всех сочувствующих. Словом, «К топору, граждане!». Это был признак якобинства, с которым неустанно боролся Николай I. Правительство отнеслось к прокламации куда с большей серьезностью, чем она заслуживала. Но это потом выяснилось, что автор — двадцатилетний студент, сын генерала Заичневский и что прокламация была написана келейно с другом. А правительству чудилась за «Молодой Россией» целая организация. Словом, у жандармов было много работы.

А тут еще пожары! Петербург пылал. Пожары явно были организованы, о них обывателей оповещали заранее. Город был взвинчен до предела. Кто-то в поджогах обвинял студентов, кто-то бунтовавших поляков, другие подозревали полицию. Дело это так и осталось невыясненным.

Правительство добралось до автора «Молодого поколения» Михайлова, а заодно и до тех, кто ездил за границу к Герцену.[89]

Был арестован Чернышевский за прокламацию «К барским крестьянам» и отправлен в Петропавловскую крепость. Ему присудили семь лет каторги и вечную ссылку. Общество негодовало. Всех возмутила гражданская казнь (час простоял у столба на улице), а особенно несправедливость суда, который, не располагая всеми уликами, вынес столь жестокий приговор. Но что прикидываться-то? Ребенку ясно, что Чернышевский с его идеей «крестьянской революции и свержения власти» неминуемо должен был бы этой властью осужден.