Исторiя Россiи 862—1917 - [99]

За этой Береговой линіей позже выдвинута была другая, передовая (города Алатырь, Ряжскъ, Тула, Орёлъ, Новгородъ-Сѣ­верскъ). Планомѣрно и систематически укрѣплять южную границу и продвигать её далѣе въ степь начали съ 1571 г., и черезъ 100 лѣтъ, при царѣ Алексѣѣ Михайловичѣ, засѣчная линія съ 55—54° продвинулась до 50°, т. е. вёрстъ на 600 вглубь, опоясанная цѣпью новыхъ городовъ: Сумы, Ахтырка, Харьковъ, Изюмъ.

Засѣчныя линіи сдѣлали своё дѣло: вторженія татаръ стали значительно рѣже. Ещё Девлетъ-Гирей могъ напасть на Москву и сжечь её (1571); по его слѣдамъ пошёлъ Казы-Гирей, тоже дошедшій до самой Москвы (1591), но онъ уже не смогъ причинить ей особенно большого вреда, а въ XVII ст. русская столица и совсѣмъ освободилась отъ татарскихъ незваныхъ гостей.

г) Черноморскій вопросъ становится вопросомъ турецкимъ. Чѣмъ дальше продвигались мы въ степь, тѣмъ становилось яснѣе, что, только пройдя всю её и дойдя до морского берега, можно будетъ остановиться совсѣмъ и сдѣлать окончательный привалъ. Однако до моря путь оставался ещё далекій; къ тому же море, несомнѣнно, грозило вовлечь въ войну съ турками, такъ что когда донскіе казаки взяли было Азовъ (1637) и, зная, что одними своими силами тамъ имъ не удержаться, предложили его московскому правительству, то, какъ ни заманчива была мысль овладѣть подходомъ къ морю, осуществить её не посмѣли — Турецкая имперія въ ту пору была ещё очень сильной державой, и на то, чтобъ удержать Азовъ, лежащій далеко отъ коренныхъ областей (разстояніе его отъ Москвы 1200 вёрстъ), было мало надежды.

Дѣйствительно, первое же серьёзное столкновеніе съ Османской имперіей кончилось не въ нашу пользу: когда Малороссія и Дорошенко втянули Россію въ войну съ турками (осада и взятіе ими Чигирина), пришлось отказаться въ ихъ пользу отъ Западной Украйны и навязать себѣ непосредственное съ ними сосѣдство (20-лѣтнее перемиріе, заключённое въ Бахчисараѣ въ 1681 г.).

Такимъ образомъ, конецъ настоящаго періода засталъ Россію въ разрѣшеніи Черноморской задачи на полдорогѣ. Прочный успѣхъ ждалъ её лишь во второй половинѣ XVIII ст., въ царствованіе Екатерины II.

4. Направленіе русской политики

а) Международный характеръ войнъ. Во внѣшней политикѣ Россіи въ теченіе XVI и XVII вв. полезно отмѣтить одну особенность (позже, въ XVIII и XIX ст., она выступитъ ещё ярче и нагляднѣй): ни одной войны не вела она съ своимъ противникомъ безъ того, чтобы въ неё не вмѣшался третій, посторонній. Это, впрочемъ, судьба не ея одной: современная ей Европа находилась въ такомъ же положеніи; и тамъ поединокъ между двумя почти всегда превращался въ состязаніе между нѣсколькими — доказательство, что прежней изолированной жизни наступилъ конецъ, что настала пора тѣсныхъ международныхъ сношеній и что потому всякая рѣзкая перемѣна въ судьбѣ одного государства не могла не затронуть интересовъ другого. Стоитъ двумъ государствамъ начать распрю, третье уже зорко слѣдитъ за нимъ и, пользуясь тѣмъ, что сосѣди заняты собою, старается устроить свои дѣла, захватываетъ, что ему надо, или же принимаетъ непосредственное участіе въ борьбѣ, оказывая поддержку одному изъ соперниковъ, если находитъ, что усиленіе другого грозитъ ему самому опасностью.

Дѣйствительно, итальянскіе походы французскихъ королей въ концѣ XV и въ началѣ XVI в. не замедлили породить лигу заинтересованныхъ державъ, которыя общими усиліями заставили французовъ отказаться отъ Италіи; 30-лѣтняя война, изъ внутренней германской, превратилась въ общеевропейскую, а каждая война Людовика XIV съ Испаніей или Германіей становилась борьбою противъ цѣлой коалиціи.

То же и на Востокѣ Европы. Иванъ Грозный началъ войну съ Ливоніей, и будь она локализована, цѣли своей — утвердиться на Балтійскомъ морѣ — онъ бы достигнулъ; но въ войну вмѣшались Швеція и Польша, стали поперёкъ дороги и разстроили его планы. Стоило Василію Шуйскому позвать на помощь себѣ шведовъ противъ Тушинскаго вора и казацкихъ шаекъ, какъ Польша, въ ту пору открытый врагъ и соперникъ Швеціи, увидѣла въ этой помощи, вполнѣ основательно, угрозу себѣ и на появленіе отряда Делагарди поспѣшила отвѣтить осадою Смоленска. Въ свою очередь, соглашеніе русскихъ бояръ съ Сигизмундомъ и обязательство поддерживать его политическіе интересы понудили Швецію изъ союзника Россіи превратиться въ врага. Точно такъ же и въ царствованіе Алексѣя Мих. успѣхи, достигнутые въ борьбѣ съ поляками изъ-за Малороссіи, встревожили шведовъ и привели къ вооружённому столкновенію съ ними. И такъ какъ воевать заразъ съ двумя было не подъ силу, то московское правительство заключило Кардисскій миръ, чтобы имѣть возможность сосредоточить всѣ силы на польскомъ фронтѣ.

б) Ордынъ-Нащокинъ и царь Алексѣй. Почему не наоборотъ? Можетъ быть, выгоднѣе было помириться не съ Швеціей, а съ Польшей и добиваться прочнаго положенія на Финскомъ заливѣ? Такъ было и думалъ Ордынъ-Нащокинъ, начальникъ Посольскаго приказа, ближайшій совѣтникъ и сотрудникъ въ ту пору царя Алексѣя. Но самъ царь не раздѣлялъ его взглядовъ.

Горячій сторонникъ сближенія съ Западомъ, Ордынъ-Нащокинъ особенно настойчиво добивался свободнаго доступа къ морю; въ этомъ отношеніи онъ непосредственный предшественникъ Петра В., и такъ же, какъ тотъ, «мечталъ» прорубить «окно въ Европу». Въ этихъ видахъ онъ дѣйствительно готовъ былъ поступиться даже Малороссіей и вернуть её полякамъ, лишь бы заключить съ ними тѣсный союзъ и тѣмъ обезпечить Россіи рѣшительную побѣду надъ Швеціей.