Исторiя Россiи 862—1917 - [98]

в) Въ Смутное время. Въ Смутные годы всё это было снова потеряно. Шведы, приведённые Михаиломъ Скопинымъ-Шуйскимъ на помощь царю Василію (1609), изъ союзниковъ превратились въ враговъ, едва увидали, что королевичъ Владиславъ признанъ московскимъ царёмъ и русскіе обязались по договору съ Сигизмундомъ III дѣйствовать совмѣстно съ Польшею противъ Швеціи. Города на финскомъ побережьи были забраны снова; шведы утвердились въ самомъ Новгородѣ и заставили тамъ провозгласить царёмъ Карла Филиппа, младшаго брата Густава Адольфа, который вскорѣ послѣ того наслѣдовалъ на шведскомъ престолѣ своему отцу Карлу IX (1611, ноябрь).

г) При царѣ Михаилѣ Ѳёдоровичѣ. Таково было наслѣдіе, доставшееся новой династіи Романовыхъ. Военныя дѣйствія продолжались съ перевѣсомъ на сторонѣ шведовъ; лишь мужественная оборона Пскова, какъ и во времена Баторія, задержала непріятеля. Столбовскій вѣчный миръ положилъ конецъ распрѣ (1617). Россія теряла свои пріобрѣтенія, доставшіяся ей по Тявзинскому миру, и снова была отброшена отъ Балтійскаго моря. Какую огромную цѣну придавали шведы Столбовскому договору, можно судить по той радости и гордости, съ какою Густавъ Адольфъ обратился къ шведскому сейму: «Теперь безъ нашего позволенія на Балтійскомъ морѣ не появится ни одна русская лодка; озеро Ладога, озеро Пейпусъ, болота въ 30 миль шириною, надёжныя крѣпости отдѣляютъ насъ отъ русскихъ. Не такъ-то легко будетъ имъ теперь перескочить черезъ этотъ ручеёкъ!»

д) При царѣ Алексѣѣ Михайловичѣ. И Россія въ теченіе всего XVII ст. перескочить его дѣйствительно не могла. Однако потребность сдѣлать скачокъ была настоятельна; отрѣзанность отъ Зап. Европы и зависимость отъ ближайшихъ сосѣдей такъ пагубно отражались на всёмъ ходѣ государственной жизни, что достаточно было случайному стеченію обстоятельствъ, чтобы вызвать на новую попытку. Толчокъ былъ данъ вмѣшательствомъ шведовъ въ войну Россіи съ поляками изъ-за Малороссіи (1656). Начало военныхъ дѣйствій было удачно; русскія войска взяли Динабургъ, Кокенгаузенъ, Ніеншанцъ, подошли къ самой Ригѣ и осадили её; но тутъ дала себя знать старая ошибка, допущенная ещё сто лѣтъ назадъ при Иванѣ Грозномъ: война велась одновременно на два фронта. Оправдалась поговорка: «Погнаться за двумя зайцами — ни одного не поймать». Чтобъ не обезсиливать себя на польскомъ фронтѣ, царь Алексѣй увидалъ себя вынужденнымъ заключить съ шведами перемиріе (въ Валіесарѣ, близъ Нарвы, 1658 г.). Этимъ перемиріемъ война фактически прекратилась; чрезъ три года, въ 1661 г., въ Кардиссѣ (около Ревеля) заключёнъ былъ вѣчный миръ — Россія вошла въ прежнія свои границы.

Начать войну по своей иниціативѣ и кончить её ничѣмъ значи­ло проявить своё безсиліе. Война 1656—1661 г. имѣетъ значеніе не сама по себѣ, а какъ выраженіе насущной потребности перескочить знаменитый «ручеёкъ». Одолѣть его досталось на долю слѣдующаго поколѣнія, въ царствованіе Петра Великаго.

3. Черноморскій вопросъ

а) Наслѣдіе Кіевскаго періода. Корней Черноморскаго вопроса слѣдуетъ искать въ глубокой сѣдой старинѣ. Наше продвиженіе къ Чёрному и Азовскому морю въ XVI—XVII вв., въ сущности, продолженіе той же борьбы со Степью, какая велась ещё въ Кіевскій періодъ русской исторіи, когда князь Олегъ, утвердившись въ Кіевѣ, первымъ же дѣломъ началъ ставить города, укрѣплять южную границу, а за нимъ такіе же города-укрѣпленія по Деснѣ, Вострѣ, по Трубежу, Сулѣ и Стугнѣ строилъ Владиміръ Св.; когда другой Владиміръ, Мономахъ, совершалъ свои знаменитые походы въ половецкія степи, а неудачливый Игорь, князь Сѣверскій, томился въ плѣну. Половцевъ смѣнили татары, а съ паденіемъ монгольскаго ига южная степь нашла своё олицетвореніе въ Крымскомъ ханствѣ.

б) Крымъ и Турція. Крымское ханство возникло ещё въ 1446 г., отдѣлившись отъ Золотой Орды. Въ 1475 г. оно признало надъ собой верховную власть турецкаго султана, и съ тѣхъ поръ отношенія Москвы къ Крыму, прямо или косвенно, всегда связаны съ отношеніями къ Турціи, которая смотрѣла на земли, выросшія изъ Золотой Орды, какъ на входящія въ сферу ея вліянія, и потому не оставалась безучастною къ ихъ судьбѣ. На завоеваніе Казани и Астрахани турки отвѣтили (неудачнымъ) походомъ подъ Астрахань (1569), и если не вмѣшивались въ степную борьбу Крыма съ Москвою, зато зорко слѣдили и обороняли подступы къ морю (Азовъ, Керчь, низовья Днѣпра).

в) Засѣчныя линіи. Собственно войнъ, такихъ, какъ съ Шве­ціей или съ Польшей, Россія съ Крымомъ не вела: она держала себя съ нимъ постоянно на военномъ положеніи. Разъ только, въ 1559 г., русскій отрядъ подъ начальствомъ Данилы Адашева совершилъ нападеніе на самый Крымъ; обыкновенно же Москва оборонялась и заботилась главнымъ образомъ о томъ, чтобы предупредить внезапное нападеніе, возможно дольше задержать непріятеля на границѣ, чтобы дать время русскимъ силамъ собраться и выступить противъ него. Съ этою цѣлью на южной окраинѣ усиленно воздвигаются т. наз. засѣчныя линіи: рядъ засѣкъ и укрѣпленій, которыя постепенно выдвигаются всё дальше и дальше въ степь.

Долгое время охранною линіею служила, какъ её называли, береговая линія, шедшая по изломамъ теченія р. Оки (города Серпуховъ, Рязань, Касимовъ, Муромъ, Нижній Новгородъ). «Береговою» стала она потому, что рѣка Ока представлялась берегомъ, краемъ безконечнаго степного моря: здѣсь кончалась заселённая полоса земли, а тамъ, дальше къ югу, начинался совершенно иной міръ, открытая степная пустыня, Божья земля, никому не принадлежавшая, и гдѣ, слѣдовательно, каждый могъ считать себя хозяиномъ и господиномъ.