Исторiя Россiи 862—1917 - [77]

Выбирая изъ двухъ золъ меньшее, Москва, лишь бы не стать жертвою Вора и его сподвижниковъ, рѣшилась, съ болью въ сердцѣ, присягнуть королевичу (1610, 27 августа) и впустить въ свои стѣны польскій военный отрядъ подъ начальствомъ Жолкевскаго. Что оставалось ей дѣлать? Самозванецъ снова стоялъ подъ столицей, и его торжество однимъ ударомъ сгубило бы вѣковую работу прежнихъ поколѣній. Весь созидательный трудъ по устроенію Русскаго государства, стоившій такого напряженія и усилій, матеріальныхъ и духовныхъ, свёлся бы на нѣтъ, попади страна въ руки наиболѣе худшихъ ея элементовъ.

Но если избраніе Владислава лишь меньшее зло, отъ этого оно ещё не стало малымъ, ничтожнымъ. Отношенія къ Польшѣ успѣли опредѣлиться ещё со времёнъ Ивана Грознаго; ещё война со Стефаномъ Баторіемъ показала, что Россія нашла въ полякахъ національныхъ враговъ, и въ ихъ-то руки она должна была добровольно отдать свою судьбу! Поэтому послѣдовавшая вскорѣ смерть Самозванца (1610, декабрь) была двойнымъ благомъ: она освободила Россію отъ одного врага и лишила смысла договоръ, заключённый съ Владиславомъ, тѣмъ болѣе что къ тому времени уже выяснилось, что королевичъ являлся простою ширмою и подготовлялъ путь къ русскому престолу не себѣ, а своему отцу, королю Сигизмунду.

Вообще съ этой минуты положеніе дѣлъ если не улучшилось, то значительно упростилось. Смерть Вора, не освободивъ страну отъ внутреннихъ враговъ окончательно, всё же распылила ихъ, обезсилила; самозванцы продолжали появляться и позже, волненія, насилія и захваты ещё не прекратились, однако свелись къ отдѣльнымъ, разрозненнымъ движеніямъ: зато выпуклѣе обрисовалась опасность отъ врага внѣшняго. Жолкевскій продолжалъ сидѣть въ Москвѣ; Сигизмундъ не отступалъ отъ Смоленска (1611, іюнь), а шведы, послѣ призыва Владислава на московскій престолъ, изъ прежнихъ союзниковъ превратились во враговъ и захватили сѣверо-западныя области, съ Новгородомъ во главѣ (1611, 17 іюля). И вотъ только теперь, когда для Россіи возникла угроза очутиться подъ пятой иноземца, громко заговорило въ ней чувство самосохраненія и во весь ростъ встала опасность потерять свою національную самостоятельность. Съ этой поры Смута вступаетъ въ новый, послѣдній періодъ — національный или патріотическій.

V. Борьба за національное достояніе. (Народное движеніе)

1. Движеніе, вызванное грамотами патріарха Гермогена. Патріотическому движенію положили начало патр. Гермогенъ и архимандритъ Троице-Сергіева монастыря Діонисій. Ихъ грамоты, разсылаемыя по городамъ, съ призывомъ подняться противъ Сигизмунда, встрѣтили живой откликъ. Зло ещё сносили, пока оно не шло дальше матеріальнаго разоренія и обнищанія; но, лишь дѣло коснулось вѣры, лишь узнали, что даже не Владиславъ, а его отецъ, завзятый католикъ, можетъ возсѣсть на русскомъ престолѣ и принести съ собою на царство латинскій кржыжъ, — тогда у людей точно пелена спала съ глазъ, точно электрическая искра пробѣжала по Русской землѣ, пробудила и подняла разорённые города и глухія деревни, и русскіе люди какъ-то сразу почувствовали себя дѣйствительно русскими, родными братьями, членами одной и той же семьи. Города начали переписываться между собою, увѣщевая другъ друга соединиться противъ поляковъ и спасти православную вѣру и государство.

Заволновалась Русская земля. «Повсюду бѣгали изъ города въ городъ гонцы, иногда по два и по три, иногда по нѣскольку человѣкъ. То были дѣти боярскія и посадскія; они возили грамоты, черезъ нихъ городъ извѣщалъ другой городъ, что онъ съ своею землёю стоитъ за православную вѣру и идётъ на польскихъ и литовскихъ людей за Московское государство. Изъ городовъ бѣгали посыльщики по сёламъ, сзывали помѣщиковъ, собирали даточныхъ людей съ монастырскихъ и архіерейскихъ сёлъ; вездѣ по приходѣ такихъ посыльщиковъ звонили въ колокола, собирались люди на сходки, дѣлали приговоръ, вооружались чѣмъ ни попало и спѣшили въ свой городъ кто верхомъ, кто пѣшкомъ, а въ городъ везли порохъ, свинецъ, сухари, толокно, разныя снасти. Передъ соборнымъ духовенствомъ происходило крестное цѣлованіе всего уѣзда. Тутъ русскій человѣкъ присягалъ и обѣщался передъ Богомъ стоять за православную вѣру и Московское государство, не отставать отъ Московскаго государства, не цѣловать крестъ польскому королю, не служить ему и не прямить ни въ чёмъ, не ссылаться письмомъ и словомъ ни съ нимъ, ни съ поляками и Литвою, ни съ московскими людьми, которые королю прямятъ, а биться противъ нихъ за Московское государство и за всѣ россійскія царствія и очищать Московское государство отъ польскихъ и литовскихъ людей» (Костомаровъ).

2. Составъ перваго ополченія. Съ разныхъ концовъ двинулись полки земскихъ людей къ Москвѣ выгонять оттуда поляковъ Жолкевскаго, освобождать патріарха Гермогена, который сидѣлъ тамъ у нихъ плѣнникомъ, и валить боярское правительство (Семибоярщину), которое держало руку Сигизмунда.

Послала своихъ бойцовъ земля Рязанская съ Ляпуновымъ во главѣ; Низовая съ княземъ Репнинымъ; пришли съ своими воеводами суздальцы, арзамасцы, владимірцы, романовцы, угличане, каширяне; воевода Волынскій и князь Волконскій привели полки изъ Ярославской и Костромской земли; рать вологодскую и поморскихъ городовъ вели Нащокинъ, князья Пронскій и Козловскій.