Исторiя Россiи 862—1917 - [106]

5. Бунтъ Стеньки Разина (1670—1671). На юго-восточной окраинѣ, главнымъ образомъ на Дону, сошлось много бѣглыхъ, — крестьянъ, холоповъ, посадскихъ. На Дону они чувствовали себя спокойно, такъ какъ Донъ, по старымъ завѣтамъ, не выдавалъ никого, будь это даже преступникъ, и съ такими порядками считалось само Московское правительство. Послѣ Андрусовскаго перемирія, когда Западная Украйна снова отошла къ полякамъ, оттуда тоже много выбѣжало народа. Всё это были люди бездомовные, лишённые средствъ, настоящая казацкая голытьба, которой ничего не оставалось иного, какъ собираться въ разбойничьи шайки и насиліемъ добывать себѣ «зипуновъ», тѣмъ болѣе что бѣжавшіе привели съ собой свои семьи, ихъ надо было кормить, а хлѣба на Дону не сѣяли, и отъ скопленія народа начался голодъ. Донъ заволновался; не хватало только человѣка, который сумѣлъ бы сплотить нестройную массу и увлечь её за собой заманчивою перспективой лёгкой добычи.

Такой человѣкъ нашёлся въ лицѣ донского казака Стеньки (Степана Тимоѳеевича) Разина. Но куда было идти? Дорогу къ Азовскому и Чёрному морю заслоняли татары и турки; легче было пробраться на Волгу, а оттуда на Каспійское море. Подвергнувъ безпощадному опустошенію персидское побережье (отъ Дербента до Решта), разинская ватага съ богатой добычей вернулась на Волгу и щедрыми подарками астраханскимъ властямъ проложила себѣ свободный путь къ дому, обратно на Донъ. Въ Астрахани разинцы очутились скорѣе на положеніи дорогихъ гостей, чѣмъ ослушниковъ-грабителей. Самъ Разинъ щедро сыпалъ золотомъ и серебромъ, одаривалъ неимущихъ и легко завоевалъ расположеніе астраханской черни; казаки, щеголяя въ шёлковыхъ и бархатныхъ кафтанахъ, въ шапкахъ, унизанныхъ жемчугомъ и драгоцѣнными каменьями, распродавали за безцѣнокъ дорогія персидскія ткани, золотыя узорочья и многимъ дали случай нажиться въ нѣсколько дней.

Слава о Разинѣ, о его удачномъ набѣгѣ на Персію быстро разнеслась, и со всѣхъ сторонъ потянулась къ нему голытьба; скоро онъ увидалъ себя во главѣ дружины почти въ 3000 чел. «Онъ былъ для всѣхъ щедръ и привѣтливъ, раздѣлялъ съ пришельцами свою добычу, одѣлялъ бѣдныхъ и голодныхъ, которые, не зная, куда дѣться, искали у него пріюта и ласки. Его называли батюшкой, считали чудодѣемъ, вѣрили въ его умъ, въ силу и счастье. Стенька не отличался отъ прочихъ братьевъ казаковъ ни пышностью, ни роскошью; жилъ онъ, какъ и всѣ другіе, въ земляной избѣ; одѣвался хотя богато, но не лучше другихъ; всё, что собралъ въ Персидской землѣ, раздавалъ неимущимъ» (Костомаровъ).

Вторично повёлъ Разинъ свою вольницу уже не на Персію, а на русскія земли, и не для одного только грабежа. Какъ нѣкогда Болотниковъ вёлъ свои шайки съ цѣлью перевернуть существующій строй, такъ и Разинъ воодушевилъ свою голытьбу, призывая её выводить «измѣну», истреблять воеводъ, дворянъ, приказныхъ людей, вообще всѣхъ, кто только имѣлъ видъ начальства и людей состоятельныхъ; манилъ захватомъ чужого имущества и свободой, замѣною царскихъ порядковъ казацкимъ всеобщимъ равенствомъ. Разинъ умѣлъ увлечь толпу, наэлектризовать её и сталъ ея героемъ. «Это былъ человѣкъ чрезвычайно крѣпкаго сложенія, предпріимчивой натуры, гигантской воли, порывчатой дѣятельности. Своенравный, столько же непостоянный въ своихъ движеніяхъ, сколько упорный въ предпринятомъ разъ намѣреніи, то мрачный, то разгульный до бѣшенства, то преданный пьянству и кутежу, то готовый съ нечеловѣческимъ терпѣніемъ переносить всякія лишенія; нѣкогда ходившій на богомолье въ отдалённый Соловецкій монастырь, впослѣдствіи хулившій имя Христа и святыхъ Его. Въ его рѣчахъ было что-то обаятельное; дикое мужество отражалось въ грубыхъ чертахъ лица его, правильнаго и слегка рябоватаго; въ его взглядѣ было что-то повелительное; толпа чувствовала въ нёмъ присутствіе какой-то сверхъестественной силы, противъ которой невозможно было устоять, и называла его колдуномъ. Въ его душѣ, дѣйствительно, была какая-то страшная, таинственная тьма. Жестокій и кровожадный, онъ, казалось, не имѣлъ сердца ни для другихъ, ни даже для самого себя; чужія страданія забавляли его, свои собственныя онъ презиралъ. Онъ былъ ненавистникъ всего, что стояло выше его. Законъ, общество, церковь — всё, что связываетъ личныя побужденія человѣка, всё попирала его неустрашимая воля. Для него не существовало состраданія. Честь и великодушіе были ему незнакомы. Таковъ былъ этотъ борецъ вольницы, въ полной мѣрѣ извергъ рода человѣческаго» (Костомаровъ).

Весною 1670 г. Разинъ двинулся на Волгу, захватилъ Царицынъ и Астрахань, ознаменовавъ тамъ своё пребываніе неслыханными жестокостями; потомъ поднялся вверхъ по рѣкѣ, овладѣлъ Саратовомъ и Самарой. Къ нему пристали казаки съ Яика; на его зовъ поднялись инородцы (мордва, чуваши, черемисы) и значительно пополнили его дружину. Съ Волги возстаніе перекинулось въ глубь страны, въ Пензенскій, Тамбовскій и Нижегородскій край, вспыхнуло къ сѣверу отъ Волги, въ Галицкомъ уѣздѣ, вездѣ поднимая крестьянъ и посадскихъ. Повсюду разницы ознаменовывали свой путь пожарами, убійствами, насиліемъ.

Но ничего прочнаго въ этомъ успѣхѣ не было и быть не могло. Первый же серьёзный неуспѣхъ подъ Симбирскомъ сразу подкосилъ всё дѣло Разина; личность его потеряла прежнее обаяніе; всё пошло вразбродъ, и правительству удалось потомъ, хотя и съ большими усиліями, подавить опасное движеніе. Разинъ сложилъ на плахѣ свою буйную голову (1671).