Исторiя Россiи 862—1917 - [105]

Воеводы смотрѣли на свою должность какъ на доходъ, и когда имъ приходилось отправлять судъ, они открыто продавали свой приговоръ тому, кто больше давалъ. Въ отдалённыхъ областяхъ, откуда правдѣ трудно было добраться до столицы, они нерѣдко забирали себѣ чужое жалованье, заставляя расписываться въ его полученіи, въ случаѣ же отказа подвергали побоямъ. Развилось ябедничество. Стакнувшись съ воеводой, ябедникъ подавалъ ему на кого-нибудь жалобу, стращалъ ею отвѣтчика и, получивъ съ не­го отступного, прекращалъ дѣло, а деньгами дѣлился съ судьёю.

3. Бунты въ первые годы царствованія. Недовольство такими порядками накапливалось, росло и въ царствованіе Алексѣя Мих. проявилось, наконецъ, въ цѣломъ рядѣ бунтовъ и открытыхъ возстаній. Первые бунты носили мѣстный характеръ, и, какъ ни ярки были эти вспышки, далѣе одного города они не шли, быстро, неожиданно вспыхивая, такъ же быстро и угасали; не то было съ послѣднимъ бунтомъ, возстаніемъ Стеньки Разина: онъ охватилъ широкую полосу на юго-востокѣ государства: Донъ, нижнее и среднее Поволжье — и длился около двухъ лѣтъ. Послѣдствія его были самыя печальныя; бунтъ Разина подорвалъ экономическія силы страны ещё больше, но по крайней мѣрѣ заставилъ правительство серьёзнѣе задуматься о мѣрахъ къ поднятію производительныхъ силъ населенія и къ улучшенію правосудія.

а) 1648. Бунтъ въ Москвѣ. Онъ былъ вызванъ злоупотребленіями высшихъ правительственныхъ лицъ. Лица эти были: царс­кій дядька-воспитатель бояринъ Б. И. Морозовъ, царскій тесть бояринъ И. Д. Милославскій, судья Земскаго приказа окольни­чій Л. Плещеевъ, начальникъ Пушкарскаго приказа окольничій П. Траханіотовъ и думный дьякъ Чистой. Съ трудомъ удалось царю спасти Морозова; Милославскій сумѣлъ остаться въ тѣни незаподозрѣнный; зато съ тѣмъ большею силою обрушился гнѣвъ народный на остальныхъ трёхъ: Траханіотова казнили всенародно; Плещеева толпа растерзала раньше, чѣмъ его довели до мѣста казни; Чистого убили въ его домѣ. Нѣсколько дней Москва переживала дни настоящаго террора: было надъ кѣмъ излить народу свою злобу; ненавистныхъ людей разыскивали по городу, убивали, грабили ихъ имущество, жгли ихъ дома, — всѣхъ, кого считали виновными въ народномъ бѣдствіи. По выраженію современника, въ ту пору «зашатался весь міръ». Правительство поспѣшило примириться съ народомъ и задобрить его: стрѣльцовъ угощали виномъ и мёдомъ; Милославскій нѣсколько дней подрядъ кормилъ у себя обѣдами московскія торговыя сотни; обѣщано было пониженіе цѣны на соль, уничтоженіе монополій; мѣста убитыхъ немедленно замѣнили людьми, пользовавшимися въ народѣ доброю славой.

б) 1648—1649. Московскій бунтъ отразился въ другихъ городахъ: въ Сольвычегодскѣ, въ Устюгѣ, Козловѣ. «Гиль» (мятежъ) завёлся и здѣсь, вызванный тоже насиліями и взяточничествомъ мѣстныхъ приказныхъ людей. Волненія, какъ и въ Москвѣ, выразились въ убійствѣ и грабежахъ; для усмиренія пришлось посылать стрѣльцовъ.

в) 1650. Народный мятежъ въ Псковѣ и Новгородѣ, вызванный злоупотребленіями и искусственнымъ повышеніемъ цѣнъ на хлѣбъ. Волненія продолжались нѣсколько мѣсяцевъ, и усмирять ихъ пришлось тоже силою.

4. «Денежный бунтъ» (1662). Онъ вызванъ былъ паденіемъ стоимости мѣдныхъ денегъ (см. выше, «Финансовыя мѣры», VI, 12). Правительству и царской семьѣ вторично пришлось переживать тяжёлыя минуты; но на этотъ разъ поплатились и бунтовщики. Царь былъ у обѣдни, въ Коломенскомъ, когда толпа народа съ шумомъ и крикомъ прибѣжала изъ Москвы, ища боярина Милославскаго, главнаго, по ея мнѣнію, «денежнаго вора», и окольничаго Ѳ. М. Ртищева, обвиняя его въ томъ, что онъ первый подалъ несчастную мысль выпустить мѣдныя деньги. Государь догадался, въ чёмъ дѣло, велѣлъ тому и другому спрятаться въ комнатахъ царицы и царевенъ, а самъ остался въ церкви дослушивать обѣдню; царица же, царевичи и царевны сидѣли, запершись въ хоромахъ ни живы ни мертвы отъ страха. Мятежники не дали, однако, царю дослушать обѣдню, заставили выйти на паперть, обступили его тутъ вплотную и не пускали, держа за платье и за пуговицы. Алексѣй поклялся разслѣдовать дѣло и, для большей скрѣпы, билъ по рукамъ съ однимъ изъ толпы.

Толпа отхлынула, но вскорѣ явилась новая, какъ разъ къ тому времени, когда государь, по окончаніи обѣдни, садился на лошадь, чтобъ ѣхать въ Кремлёвскій дворецъ. На этотъ разъ мятежники вели себя иначе: съ угрозами, «сердито и нѣвежливо» требовали нелюбимыхъ бояръ; но вызванные спѣшно стрѣльцы уже подошли, и толпа была разогнана.

«И какъ ихъ почали бить и сѣчь и ловить, а имъ было противитися не умѣть, потому что въ рукахъ у нихъ не было ничего, ни у кого, почали бѣгать и топитися въ Москву рѣку, и потопилося ихъ въ рѣкѣ болши 100 человѣкъ, а пересѣчено и переловлено болши 7000 человѣкъ, а иные разбѣжались. И того жъ дни около того села [Коломенскаго] повѣсили со 150 чел., а досталнымъ всѣмъ былъ указъ, пытали и жгли, и по сыску за вину отсѣкали руки и ноги и у рукъ палцы, а иныхъ бивъ кнутьемъ, и клали на лицѣ на правой сторонѣ признаки, розжегши желѣзо накрасно, а поставлено на томъ желѣзѣ „буки“, т. е. бунтовщикъ, чтобъ былъ до вѣку признатенъ; и чиня имъ наказанія, розослали всѣхъ въ далніе городы, въ Казань, и въ Астрахань, и на Терки, и въ Сибирь, на вѣчное житье; а инымъ пущимъ воромъ того жъ дни, въ ночи, учиненъ указъ, завязавъ руки назадъ, посадя въ болшіе суды, потопили въ Москвѣ рѣкѣ. А тѣ всѣ, которые казнены и потоплены и розосланы, не всѣ были воры, а прямыхъ воровъ болши не было что съ 200 человѣкъ; и тѣ невинные люди пошли за тѣми ворами смотрѣть, что они будучи у царя въ своемъ дѣлѣ учинятъ, а ворамъ на такое множество людей надежно было говорить и чинить что хотѣли, и отъ того всѣ погинули, виноватой и правой. А были въ томъ смятеніи люди торговые, и ихъ дѣти, и рейтары, и хлѣбники, и мясники, и пирожники, и деревенскіе и гулящіе и боярскіе люди. А гости и добрые торговые люди къ тѣмъ воромъ не присталъ ни одинъ человѣкъ, еще на тѣхъ воровъ и помогали, и отъ царя имъ было похваленіе» (Котошихинъ).