История религий - [25]
Глава 5. МИРОВЫЕ РЕЛИГИИ
Буддизм — самая ранняя по времени возникновения из всех мировых религий. Во многом именно поэтому его происхождение и первоначальная эволюция до сих пор недостаточно ясны. Письменных источников, относящихся непосредственно к эпохе его зарождения, пока не найдено, возможно, их просто и не существует.
Первые письменные упоминания о буддизме встречаются в надписях царя Ашоки, которые относятся к III в. до н.э., т.е. к тому времени, когда буддизм стал господствующей религией в Индии, имел достаточно богатую традицию, оформившуюся догматику и организацию. Поэтому раннюю историю буддизма приходится реконструировать, опираясь на предания, относящиеся к достаточно позднему времени, что, конечно же, отрицательно влияет на достоверность полученных результатов.
Из обширного массива буддистской литературы на разных языках для исследователей наибольшую ценность представляет так называемый «палийский канон» — книги, написанные на языке пали и сохранившиеся на острове Цейлон. Этот канон носит название Типитака или Трипитака (три корзины мудрости) и датируется первыми веками до н.э. В нем, в частности, излагается легенда о возникновении буддизма и об основателе этой религии.
Согласно палийскому канону, основатель буддизма родился в семье царя одного из небольших североиндийских княжеств/ Он происходил из племени Шакья, рода Гаутамы. В детстве и юности его звали Сиддхартха-Гаутама, позже он стал известен под именем Шакьямуни и, наконец, его стали называть Буддой.
Предание гласит, что отец Сиддхартхи с самого рождения своего сына окружил мальчика необычайной роскошью. Он старался устранить из жизни молодого царевича все, что могло бы опечалить ребенка. Сиддхартха никогда не выходил за пределы прекрасного дворца и сада, где проживала его семья, проводил все свое время в играх, развлечениях, праздниках и пирах. Когда пришло время, он женился на любимой женщине, у них родился сын. Так беззаботно и радостно шла его жизнь.
Но тем сильнее подействовало на него первое же соприкосновение с грубой и неприглядной действительностью. Согласно преданию, толчком для душевного переворота послужили четыре встречи. Однажды царевичу попались на глаза дряхлый старик, тяжело больной человек, а затем покойник, которого несли хоронить. В результате этих трех встреч Сиддхартха узнал, что существуют старость, болезнь и смерть. Более того, он осознал, что они являются уделом всего живого.
Затем Сиддхартха встретился с нищим монахом, погруженным в глубокие раздумья, который поведал царевичу, что в свое время он добровольно отрекся от роскоши и чувственных наслаждений и нашел душевный покой в аскетизме. Решив последовать его примеру, Сиддхартха тайно покидает свой дворец, переодевшись в одежду своего слуги, и становится аскетом-отшельником. Именно с этого времени его начинают звать Шакьямуни (отшельник из племени Шакья).
Семь лет он проводит в лесу, занимаясь самоистязанием, всячески изнуряя свою плоть, чтобы достигнуть душевного покоя и познания истины. Но ни самый строгий пост, ни самые утонченные самоистязания не принесли Шакьямуни удовлетворения. Постепенно он начинает осознавать, что обе крайности — жизнь, полная удовольствий, наслаждений и похоти, и жизнь добровольных страданий — равно далеки от истинного пути.
И вот однажды ночью, когда Шакьямуни сидел, погруженный в свои думы под деревом бодхи (дерево познания), он внезапно нашел правильный путь жизни, постиг высшую истину и стал с этого момента Буддой, т.е. просветленным. Вскоре после этого Гаутама-Будда начинает свою проповедническую деятельность. К нему со всех концов Индии стекаются ученики и последователи, число которых растет как снежный ком. Вся остальная жизнь Будды (примерно 40 лет) прошла в проповедях и скитаниях. После смерти, как утверждают его последователи, сам Будда ушел в нирвану, а его тело было сожжено учениками. Такова легенда о происхождении буддизма и его основателе.
Новая религия — буддизм — зародилась в VI-V вв. до н.э. на севере Индии в условиях кризиса традиционного индийского общества. К этому времени в Индии сложился кастовый строй, который, как известно, почти вплоть до наших дней был специфической чертой общественной жизни этой страны. В древней Индии были четыре так называемые «классические касты», или варны: брахманы, кшатрии, вайшьи, шудры.
Согласно господствующей в то время в Индии религии — брахманизму — это кастовое разграничение было установлено верховным божеством Брахмой, который сам предназначил для представителей каждой касты их место в обществе и определенный род деятельности.
Высшую ступень в этой кастовой иерархии занимали брахманы — служители культа и знатоки священных книг брахманизма. Наряду с брахманами важное место в общественной жизни занимала другая каста — кшатрии (воины). Из их среды обычно выходили князья и цари. Между брахманами и кшатриями постоянно шла борьба за власть, принимающая зачастую очень острые формы. Третью касту — вайшьи (земледельцы, скотоводы, ремесленники, торговцы) — составляло свободное население Индии, и, наконец, представители низшей касты — шудры (слуги) должны были с покорностью и смирением служить всему остальному населению.
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.