История противостояния: ЦК или Совнарком - [154]

. А затем констатировалась политическая реальность: «К сожалению, следует признать, что во всех Советах только около трети всех депутатов-коммунистов открыто и последовательно стоят на партийных позициях. Остальные либо относят себя к т. н. “независимым”, либо состоят в разного рода демократических и иных фракциях, группах и блоках. В результате, несмотря на арифметическое (чисто формальное) большинство членов КПСС в Советах, стратегическая и тактическая линии партии там фактически не проводятся»[1616]. Охарактеризовав сложившуюся реальность на примере Моссовета, Брячихин сделал печальный прогноз: «…сегодняшнее неопределенное и неустойчивое положение партии, и не только в Советах, дальше продолжаться не может, ибо речь сейчас идет о выживании партии как политической силы»[1617].

От ленинско-сталинской властной модели, создававшейся по мере удушения и без того эфемерной внутрипартийной демократии и укрепления единоличной власти в партии вначале В. И. Лениным после смерти Я. М. Свердлова, затем И. В. Сталиным в ходе ликвидации третьего «коллективного руководства» и, наконец, Хрущевым по итогам утверждения в лидерстве не осталось и следа. Успешную операцию по разделению сиамских близнецов мог провести только первоклассный хирург при редком везении и крайней жизнеспособности обоих организмов. За неимением всех трех компонентов операция прошла неудачно. Коммунистическая партия перестала быть равной самой себе и потеряла Советскую империю. Как никогда были бы актуальны слова И. В. Сталина, произнесенные им по легенде в начале Великой Отечественной войны: «Ленин нам империю создал, а мы ее…»

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

После Октябрьской революции в Советской России сложилось два реальных центра власти – большевистский ЦК и Совет народных комиссаров (ВЦИК был сильно ослаблен по итогам преодоления Лениным сотоварищи т. н. Первого кризиса советской власти и снятия через восемь дней после пребывания в должности с поста председателя ВЦИК Л. Б. Каменева). У Центрального комитета РСДРП(б) – РКП(б) и Совнаркома РСФСР и затем СНК СССР как двух властных центров не было специализации: оба органа проводили назначения как на советские, так и на партийные должности, однако в повестке дня заседаний правительства все же было огромное количество мелких вопросов, которые приходилось систематически передавать в Малый Совнарком, справедливо прозванный «…разгрузочной комиссией Большого Совнаркома от административно-финансовой вермишели». У большевистского ЦК такой проблемы не было: в условиях отсутствия серьезного бюрократического аппарата от Е. Д. Стасовой и вплоть до И. В. Сталина второстепенные политические вопросы решались перегруженным до отказа Секретариатом ЦК – под бдительным присмотром его руководителей.

К VIII съезду РКП(б) 1919 г. чаша властных весов в Советском государстве склонялась к высшему большевистскому органу, взявшему курс на максимальное овладение партией разветвленным правительственным аппаратом.

После создания в марте 1919 г. Политического бюро как надстройки над ЦК власть была сосредоточена в руках узкой группы вождей из Политбюро. В. И. Ленин мог до определенного момента солировать на заседаниях Политбюро и манипулировать персональным составом этого органа, высылая на фронт Л. Д. Троцкого, который предпочитал не задерживаться в Москве, а вслед за Троцким И. В. Сталина, который, напротив, стремился задержаться в столице, ненавидя роль чистильщика авгиевых конюшен военного ведомства. Однако такое положение не могло длиться вечно.

Курс на мирное социалистического строительство, взятый IX съездом РКП(б) в марте – апреле 1920 г., и скандал на IX конференции РКП(б) в сентябре 1920 г., связанный с провальным контрнаступлением Красной армии в Польше, привели к оживлению работы Совета народных комиссаров. В. И. Ленин, выступая на заседаниях ЦК РКП(б) в роли «отца» благородного партийного «семейства», прекрасно понял: быть первым среди равных в Политбюро в условиях отсутствия формального поста руководителя партии и полной невозможности учреждения такового (основатель партии не желал получить очередную порцию обвинений в бланкизме) физически и эмоционально затратно и стратегически невыгодно. Вождь постарался вернуть центр власти к истокам – в СНК РСФСР, не зря как в советской, так и в постсоветской историографии прозванный «ленинским». Для этого вождь взялся за насыщение руководства СНК преданными политическими деятелями, реорганизацию вспомогательного аппарата Совнаркома, сокращение государственного аппарата и укомплектование его партийными кадрами. Без этого он не мог, в лучших традициях абсолютной монархии, опереться на два социальных слоя одновременно – в данном случае не на дворянство и буржуазию, но на молодых коммунистов и старых чиновников.

Будучи не способен, по состоянию здоровья, одинаково активно действовать на обоих фронтах – партийном и советском, В. И. Ленин полностью сосредоточился на последнем, поскольку именно его считал ключевым. На протяжении 1917–1921 гг. он лихорадочно искал такого политика, который сможет взять на себя руководство партийным аппаратом и при этом сохранит ему личную преданность. Вначале доверился Я. М. Свердлову, однако после переезда Совнаркома и большинства членов большевистского Центрального комитета (уточнение в данном случае необходимо, поскольку в одном вагоне с бывшими генералами из аппарата Высшего военного совета приехали в марте 1918 г. и члены ЦК Партии левых социалистов-революционеров) в Москву остался один на один со своим «лучшим другом и младшим братом» в политике, рискнувшим провозгласить самого себя «председателем ЦК РКП», потом передал Секретариат Н. Н. Крестинскому и, в конечном итоге, получил Профсоюзную дискуссию; наконец, сделав своим «начальником штаба» И. В. Сталина, В. И. Ленин прогадал в очередной раз.