История Первого Болгарского царства - [89]

Блестящие аргументы Бури, как я полагаю, являются убедительными, в отличие от примера, данного Златарским, слова «οροθεσία» («граница»), использовавшегося в другом значении, — «ή τών λ' χρόνων όροθεσέα» («граница 30-ти лет») в письме восточных Синодов к Феофилу (р. 368), очевидно, означая линию границы, установленную на тридцать лет, — и не влияющего на очевидное использование слова «οροθεσία» здесь. В действительности я не считаю, что данная фраза в соглашении допускает любой другой перевод, кроме предложенного Бури, и поэтому соглашаюсь с его заключениями.

Определенно трудно понять, когда булгары располагали временем, чтобы завершить столь обширную работу, кроме как после мира Омуртага, гарантировавшего безопасность. Кроме того, если Мелеонская граница уже была прикрыта линией земляных укреплений, то странно, что линия пролегания границы, установленной соглашением с Омуртагом и повторявшей линию Заграждения, должна была так тщательно оговариваться, когда Заграждение уже стояло на давнишней линии границы. Также странно (хотя оспаривать a silentio в известной мере опасно), что мы ничего не слышим о Заграждении во время походов Копронима, если оно уже существовало к тому времени. Фактически греческие историки не упоминают о нем до времени правления Никифора Фоки. Однако, судя по небольшому свидетельству, которым мы располагаем, императорские вторжения в конце IX и начале X вв., видимо, проходили по приморским маршрутам.

Приложение 7. Успешный поход императора Льва Армянина

Историки не желают поверить сведениям даже об одном успешном походе Льва V — его кампании около Месемврии в 813 г. Об этом походе сообщают только Генезий, Продолжатель Феофана и более поздние хроники, основывающиеся на данных первых двух авторов; его описание в книге Продолжателя представляется наиболее детальным. Феофан, Неизвестный автор, биограф Никифора Игнатий и Георгий Амартола, четыре очевидца или почти современники того события, не упоминают о нем ничего. Их молчание убедило Гирша и других современных авторов, что история об этом походе — миф, изобретенный источником, которым пользовались Гене-зий и Продолжатель, чтобы объяснить название места «Βουνός Δέοντος» — холм Льва[610].

Однако, как указал Бури[611], Феофан окончил свою хронику временем захвата Адрианополя, который произошел, несомненно, до этой кампании; Георгий Амартола никогда не интересовался внешними отношениями. Поскольку все они были столь яростными противниками иконоборцев и поэтому так ненавидели Льва, их молчание о столь похвальном для него событии легко можно понять. Особенно злобно настроены против него Игнатий и Неизвестный автор. С другой стороны, детальное описание у Продолжателя Феофана не выглядит как выдумка более позднего времени.

Златарский считает кампанию реальным событием, но полагает, что действия происходили в Бурдизе (Эски-Баба) во Фракии, а не около Месемврии, и датирует ее временем после смерти Крума. Он выдвигает следующие доводы: (1) только Продолжатель упоминает точное географическое место в связи с кампанией, и все описания подразумевают, что она происходила на императорской территории; (2) даже Продолжатель сообщает, что кампания имела место на территории империи; (3) Месемврия и ее округа были захвачены Крумом в 512 г.; (4) едва ли Лев и его армия могли бы достигнуть Месемврии так быстро, если незадолго до того отряды находились в Аркадиуполе[612].

Эти возражения зависят от предположения, что Месемврия находилась в руках булгар. Однако свидетельств, что Крум оставил какой-то гарнизон в Месемврии после его захвата, нет; он, видимо, просто разрушил и оставил ее, что было его обычной практикой в отношении вражеской крепости, например Адрианополя. Всякий раз, когда Месемврия вновь появляется в истории, она является императорским городом[613]. Более того, береговая линия Бургасского залива не была полностью уступлена Болгарии до времени регентства Феодоры[614]. Месемврия являлась очень важным городом для сторонников активной внешней политики которые, несомненно, должны были предпринять немедленную попытку возвратить ее. Поход Льва, очевидно, ставил перед собой эту цель, а также полагал необходимым нападение на Болгарию с фланга; войска были, конечно, перевезены морем, и если погода благоприятствовала, то эти перевозки могли быть совершены чрезвычайно быстро. Кроме того, войска, действующие из Месемврии как оперативной базы, находились в тесном контакте с Константинополем по морю и, таким образом, ни в чем не испытывали нехватки, тогда как земли сельской местности, разоренной Крумом в предыдущем году и, вероятно, оставшейся необработанной в это время, не могли произвести никаких припасов, чтобы прокормить булгар-скую армию. Поэтому я полагаю, что возражения Златарското можно легко принять и не стоит улучшать уже весьма убедительное описание Продолжателя. Наиболее вероятной датой похода Льва является осень 813 г., до смерти Крума. Однако едва ли возможно, что этот поход был той успешной кампанией, которую обещал Льву Савватий в следующем году; но история, видимо, показывает, что кампания не состоялась