История одной планеты - [5]

А на волнах этого непостижимо-гигантского, какого-то вселенского океана — некие подобия дрейфующих островов и континентов, образованных водорослями, покрытых травой, лесами, съедобными тыквообразными плодами…

И последнее произведение, о котором хотелось бы сообщить, расставаясь с «предысторией» Венеры. Роман нашего соотечественника А. Ренникова «Разденься, человек» (1917) был утопией другого сорта — утопией социалистической. Житель Венеры, попавший случайно в дореволюционную Россию, рассказывает влюбившейся в него девушке о своем мире, в котором отсутствуют угнетение, религия, война, деньги… Вероятно, это единственный пример использования Венеры для построения социальной утопии.

Впрочем, важно другое. Обратите внимание на дату выхода романа в свет: с утопией автор явно опоздал. Считанные месяцы оставались до того дня, когда вековая мечта человечества о справедливом обществе начала становиться реальностью…

То дождь, то пески, то болота…

Чаще всего отправной точкой для фантазии писателей являются высказывания ученых. Дело фантастов в таком случае, и с ним они справляются неплохо, — лишь экстраполировать в будущее идеи науки, облекать в художественную плоть каркасы, созданные учеными, в мысленном эксперименте «просчитывать» следствия того или иного научного положения.

В случае с Венерой наука молчала. За неимением фактических данных в изобилии рождались гипотезы, и с самого начала за моделирование гипотетических природных условий на поверхности Венеры взялись сами ученые. Естественно, стоило очередной «модели» возникнуть на страницах научных изданий, как ее тут же облюбовывали писатели-фантасты.

Еще в 1917 году в книге «Судьба звезд» выдающийся шведский ученый Сванте Аррениус предположил, что Венера буквально «промокла насквозь». Он писал: «Облака — огромных, ненатуральных размеров; плотные дождевые тучи способны забираться на высоту до десяти километров… Большая часть поверхности, несомненно, покрыта болотами, такими же, как и на Земле в каменноугольный период. Так как пыль не поднимается высоко в воздух, то на Венере отсутствует какая-либо иная окраска, кроме поразительной белизны, — результат отражения света от облачного покрова…»

С легкой руки Аррениуса фантасты начали заселять планету земноподобными животными и растениями давних геологических эпох. Логика рассуждений при этом не отличалась изяществом: тепло и влажность в сочетании с более юным{В те времена еще была популярна гипотеза Лапласа, согласно которой Меркурий и Венера были «моложе» Земли, в то время как внешние планеты — «старше».} возрастом планеты — и пожалуйста, перед вами картины, словно списанные из земного прошлого. Болота, кишащие хищными тварями, страшные чудовища и пышная растительность; изобилие опасностей, изобилие чего угодно! Обычно в качестве изюминки предлагался ассортимент самых разнообразных ящеров, от гигантских до «малогабаритных»; целые орды их протопали по страницам произведений о Венере. Одной из первых книг, в которых появилась «каменноугольная» Венера, следует считать и роман русских авторов Б. Красногорского и Д. Святского «Острова эфирного океана» (1914).

Самое интересное, что подобный взгляд не умер со временем. В повести А. Казанцева «Планета бурь» (1962) Венера заселена такими же «заврами», что и десятилетия назад. Что же касается экранизации повести, то тут мы встретимся с самыми настоящими — земными! — диплодоком и бронтозавром…

Наиболее впечатляющим примером геологически «юной» Венеры до сих пор остается, без сомнения, роман классика советской фантастики Александра Беляева «Прыжок в ничто» (1933). Щедрая, иногда даже перехлестывающая через край фантазия автора не скупится на красочные описания. Венера предстает перед нами в виде гигантской оранжереи, где жизнь принимает буйные и интенсивные формы.

К Беляеву мы еще вернемся, а пока заглянем в роман, вышедший в те же годы.

Эдгар Райс Берроуз известен прежде всего как создатель легендарного Тарзана и многотомного цикла о похождениях «супергероя» Джона Картера на Марсе. Однако у этого плодовитого писателя (а Берроуз оставил после себя более полусотни фантастических романов) были и другие циклы, в их числе — посвященный не менее отчаянным приключениям космического капитана Карсона Напьера в джунглях Венеры. Вообще надо заметить: в чем Берроуз мастер, так это в умении насыщать каждый «квадратный сантиметр рукописи» невероятным количеством приключений и сюжетных ходов…

Жара и влага предполагают буйную растительность, рассуждал Берроуз. Прибавьте сюда меньшую силу тяжести, и вывод напрашивается сам собой: если на Венере существуют деревья, они должны быть гигантскими… Поэтому когда в начале первого романа тетралогии, «Пираты Венеры» (1930), Карсон Напьер терпит аварию в атмосфере планеты, то спасает его лишь то, что он спланировал на кроны гигантских венерианских кущ. Спасает — но надолго ли? Ведь не успел он прийти в себя, как приключения последовали одно за другим — на всем протяжении первой книги. А затем — второй, третьей, четвертой…

Флора и фауна «каменноугольной» Венеры постоянно привлекали фантастов. И не только «каменноугольной». В раскинувшихся на территории Страны Фантазии гигантских «Зоопарке» и «Ботаническом саду», куда прибывают экспонаты со всех концов Галактики, венерианская экспозиция производит неожиданно внушительное впечатление. Давайте же совершим небольшую экскурсию по ее разделам, поглазеем на всех этих зверушек — больших и маленьких, страшных и симпатичных.