История Невского края - [55]
Низвержение Симона-волхва. Барельеф К. Оснера. 1708 г.
Центральное место в композиции ворот занимает барельеф работы Конрада Оснера «Низвержение Симона-волхва апостолом Петром». Сюжет, рассказывающий о борьбе апостола с магом известен по древнему христианскому преданию, проникшему на Русь в переводах еще в Средние века. По преданию, самарийский чародей Симон, соперничавший с апостолом Петром за власть над людьми, совершал различные чудеса, пользуясь обманом или помощью злых сил, но каждый раз он изобличался апостолом. Итогом соперничества между колдуном и учеником Христа стала попытка Симона с помощью демонов вознестись на небо с римского Форума. Петр приказал демонам отступиться, и маг, упав, разбился о камни площади. Композиция барельефа строго симметрична: в центре верхней части расположен падающий головой вниз бородатый волхв, по сторонам от него два ангела в облаках, в нижних углах — группы людей, пораженных происходящим чудом. В бритом лице стоящего среди них апостола, одетого в тогу, без труда обнаруживаются черты царя Петра. Внизу центральной части — изображение крепости с двумя башенками по краям и храмом, увенчанным шпилем. Это, конечно, сама крепость Санкт-Петербург (в 1708 году, когда создавался барельеф, каменный собор еще не был заложен, а силуэт первой деревянной церкви схож с тем, который мы видим здесь). Крепость и мощеная площадь перед ней на барельефе размещены прямо под фигурой падающего с небес Симона, который должен, таким образом, разбиться именно здесь. Как справедливо замечает С. П. Заварихин, «современники легко прочитывали в этом сюжете намек-предсказание на неминуемое поражение Карла XII в Северной войне. Более глубокое прочтение сюжета: гибель волхва, последовавшая за этим казнь апостолов Петра и Павла, возведение собора над могилой святого Петра в Риме — аллегорически связывает Петербург с Римом, а судьбу России — с победой над предрассудками и рутиной». Не случайно Симон изображен бородатым, а Петр — бритым; борода была в это время знаком косности и ретроградства. Глубину всей аллегории придает смысловая игра: апостол Петр — царь Петр — крепость Санкт-Петербург (буквально «крепость святого Петра») — камень (значение имени Петр) — «…на сем камне я создам церковь мою, и врата ада не одолеют ее» (слова Христа об апостоле Петре) — церковь в крепости — Симон (первое имя апостола Петра) — Симон-волхв (лже-Петр), разбившийся о камни и т. д.>[131] К тому же статуя апостола Петра, стоявшая на верху сооружения, изображала его с ключами в руках (согласно христианским представлениям апостол Петр является хранителем ключей от рая), что превращало эти ворота в аналог райских врат (ср. постоянное наименование Петербурга в переписке Петра I — «Парадиз»). Мотив священного города, находящегося под божественным покровительством, поддерживался и помещенным на фронтоне ворот рельефным изображением Саваофа с распростертыми в благословляющем жесте ладонями, и изваянием Афины Полиады — покровительницы городов, установленным в одной из боковых ниш ворот. Мотив военной победы над шведами продолжала стоящая в другой нише статуя Афины-воительницы (иногда ее называют римским именем Беллона), а также барельефные композиции из доспехов и сама форма ворот, выполненных в виде триумфальной арки (образцом послужила триумфальная арка, построенная Трезини в 1704 году в Нарве).
Таким образом, Петровские ворота языком символов и аллегорий объясняли, на чьей стороне божественная поддержка в войне за устье Невы. Ниеншанц же в этом контексте становился фальшивым городом-самозванцем, лишенным благодати, и потому он должен был быть разоблачен, то есть уничтожен без следа.
Принято считать, что одновременно с закладкой крепости был основан и город возле нее. По крайней мере, «Ведомости», ссылаясь на сообщение от 2 июля 1703 года из Риги, писали о начале строительства и города, и крепости (см. документ № 6). Тем не менее у нас все-таки нет достаточных оснований считать, что, отдав приказ о насыпке на Заячьем острове крепостных валов, Петр уже имел в виду и возведение города, и перенос в него столицы. Замысел постройки нового большого портового города на отвоеванных у шведов землях, возможно, владел Петром и до закладки крепости. Фоккеродт связывает возникновение поселения с идеей адмирала Ф. А. Головина соорудить на Неве укрепленный пункт, который бы предотвращал возможность переброски по суше шведских войск из Финляндии в Ливонию или обратно и мог бы использоваться для хранения военных запасов. Но условия, на которых Россия владела устьем Невы, не позволяли до окончания войны или, по крайней мере, до генерального сражения с основными силами Карла XII считать эти земли полноценной частью Московского царства. Юридически Столбовский договор, утверждавший принадлежность Невского края Швеции, продолжал действовать до заключения Ништадтского мира в 1721 году. В 1703 году и еще в течение ряда лет поселение, ставшее называться, как и крепость, Санкт-Петербургом, строилось без всякой основательности, вероятно по соображениям, высказанным Фоккеродтом: «
