История национальных воинских формирований Рабоче-Крестьянской Красной Армии в Средней Азии (1920-1938 гг.) - [10]
После гибели значительной части урожая летом 1927 г. во многих среднеазиатских регионах цены на хлеб выросли практически в полтора раза, например, в Ферганском и Андижанском округах цены на хлеб поднялись до 3 руб. 50 коп. против 2 руб.25 коп. в мае[61].
В 1928 г. в среднеазиатских республиках сильно ощутимо проявилось стремление бедноты и малоимущего середнячества к коллективизации. Так, на 1 марта 1928 г. было всего 234 сельхозартели, а на 4 апреля, в момент разгара подготовительной работы к посевкампании, насчитывалось 372 артели[62]. Однако нововведения приживались тяжело, кулаки и баи вели активную борьбу против коллективизации, всемерно противодействуя созданию сельхозколлективов и артелей. Население приграничных районов искало спасения от сплошной коллективизации за границей.
В первой половине 1930 г. полномочный представитель Объединённого государственного политического управления (ПП ОГПУ) по Средней Азии докладывал в Москву: «По последним данным, в январе — начале февраля 1930 г. эмигрировало из Туркмении 185 хозяйств, из Таджикистана — 64 хозяйства, Киргизии — 6 хозяйств. Значительная часть эмигрировавших падает на районы сплошной коллективизации, составляя от 60 до 80 % к общему числу эмигрантов. Заметно большее количество готовится к эмиграции, продавая скот, инвентарь, имущество. Подготовляется массовая эмиграция в Западный Китай в Фрунзенском, Каракольском кантонах Северной Киргизии. Конкретные директивы коллективизации и раскулачивания в республиках Средней Азии отсутствуют»[63].
Значительно обострилась ситуация в Средней Азии в связи с выступлениями сельского населения против коллективизации весной 1930 г. Наиболее широкие масштабы выступления против коллективизации приобрели в Узбекской ССР, если в феврале 1930 г. таких выступлений было 25, то за март этого же года эта цифра увеличилась почти втрое и достигла 70 выступлений (Приложение 2). Докладывая в ЦК ВКП(б) лично И.В. Сталину о положении в Среднеазиатском регионе полпред ОГПУ В.А. Каруцкий доносил: «8 марта в селении Хадырша Андижанского округа (Узбекистан) созванные на собрание женщины с присоединившимися к ним мужчинами, выступая против коллективизации, избили уполномоченного посевкома. После этого толпа в 500 чел. направилась в селение Ханабад. По пути в селении Фазыльман толпа зарезала учителя, избила местных работников, а затем, разросшись до 600 чел. и вооружившись топорами, палками и т. п., напала на милиционеров, обезоружив одного из них. Однако, отпор, встреченный со стороны остальных милиционеров, заставил толпу разбежаться. Из толпы было задержано 45 чел. Толпу составляли узбеки и киргизы. Последние были настроены гораздо агрессивнее, чем узбеки. Киргизами высказывалось намерение перебить коммунистов, узбеков и русских»[64]. В конце своего доклада В.А Каруцкий подчеркивал: «1. Массовые не прекращающиеся извращения в работе по коллективизации, подобные вышеприведенным, охватывающие все районы. 2. Развитие массового движения, несомненно, повлечет за собой усиление бандитизма, а также не может не отразиться на посевной кампании»[65].
Советское правительство, получив первые сигналы от ОГПУ, немедленно приняло решение и 20 февраля 1930 г. утвердило постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «О коллективизации и борьбе с кулачеством в национальных экономически отсталых районах». Данное постановление распространялось на национальные республики: Грузия, Армения, Азербайджан, Дагестан, Узбекистан, Туркменистан, Киргизстан, БурятМонголия, Казахстан, Якутия. По Таджикистану готовилось отдельное решение. Намечаемые в постановлении меры по коллективизации подразделялись на «общие подготовительные мероприятия» (раздел А), с учетом особенностей областей скотоводства (в отношении пограничных районов, в районах мериносового овцеводства, в районах мясного животноводства) (раздел Б), садоводства и виноградарства (раздел В), районов сплошной коллективизации (раздел Г), а также на мероприятия в отношении кулаков (баев) в районах сплошной коллективизации (раздел Д). Данное постановление имело раздел «особые отметки», в котором указывались цифры (по регионам) кулаков 1 — й категории, подлежащих заключению в концлагеря[66].
Существовали и внешнеполитические проблемы, характерные для среднеазиатского региона, в первую очередь в отношениях СССР с Афганистаном. Басмачество (от тюркского «басма» — налёт) — военно-политическое и религиозное партизанское движение местного населения Средней Азии в первой половине XX века, возникшее после революции 1917 г. в России. После распада Советского Союза во многих постсоветских республиках, басмачество стало рассматриваться как национально-освободительное и религиозное движение. По прошествии многих лет советского заключения исламская религия вышла на свободу и играла важнейшую роль в политической борьбе в среднеазиатском регионе.
Летом 1926 г. части САВО оттеснили крупные бандформирования под руководством известного лидера басмачей Ибрагим-бека за границу с Афганистаном. В связи с этим 27 июня 1926 г. Центральная комиссия по борьбе с басмачеством при Среднеазиатском бюро ЦК ВКП(б) приняла меры по ликвидации банды Хурам-бека, который объявился в Узбекской ССР.
Для истории русского права особое значение имеет Псковская Судная грамота – памятник XIV-XV вв., в котором отразились черты раннесредневекового общинного строя и новации, связанные с развитием феодальных отношений. Прямая наследница Русской Правды, впитавшая элементы обычного права, она – благодарнейшее поле для исследования развития восточно-русского права. Грамота могла служить источником для Судебника 1497 г. и повлиять на последующее законодательство допетровской России. Не менее важен I Литовский Статут 1529 г., отразивший эволюцию западнорусского права XIV – начала XVI в.
Гасконе Бамбер. Краткая история династий Китая. / Пер. с англ, под ред. Кия Е. А. — СПб.: Евразия, 2009. — 336 с. Протяженная граница, давние торговые, экономические, политические и культурные связи способствовали тому, что интерес к Китаю со стороны России всегда был высоким. Предлагаемая вниманию читателя книга в доступной и популярной форме рассказывает об основных династиях Китая времен империй. Не углубляясь в детали и тонкости автор повествует о возникновении китайской цивилизации, об основных исторических событиях, приводивших к взлету и падению китайских империй, об участвовавших в этих событиях людях - политических деятелях или простых жителях Поднебесной, о некоторых выдающихся произведениях искусства и литературы. Первая публикация в Великобритании — Jonathan Саре; первая публикация издания в Великобритании этого дополненного издания—Robinson, an imprint of Constable & Robinson Ltd.
Книга посвящена более чем столетней (1750–1870-е) истории региона в центре Индии в период радикальных перемен – от первых контактов европейцев с Нагпурским княжеством до включения его в состав Британской империи. Процесс политико-экономического укрепления пришельцев и внедрения чужеземной культуры рассматривается через категорию материальности. В фокусе исследования хлопок – один из главных сельскохозяйственных продуктов этого района и одновременно важный колониальный товар эпохи промышленной революции.
Спартанцы были уникальным в истории военизированным обществом граждан-воинов и прославились своим чувством долга, готовностью к самопожертвованию и исключительной стойкостью в бою. Их отвага и немногословность сделали их героями бессмертных преданий. В книге, написанной одним из ведущих специалистов по истории Спарты, британским историком Полом Картледжем, показано становление, расцвет и упадок спартанского общества и то огромное влияние, которое спартанцы оказали не только на Античные времена, но и на наше время.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
В 403 году до н. э. завершился непродолжительный, но кровавый период истории Древних Афин: войско изгнанников-демократов положило конец правлению «тридцати тиранов». Победители могли насладиться местью, но вместо этого афинские граждане – вероятно, впервые в истории – пришли к решению об амнистии. Враждующие стороны поклялись «не припоминать злосчастья прошлого» – забыть о гражданской войне (stásis) и связанных с ней бесчинствах. Но можно ли окончательно стереть stásis из памяти и перевернуть страницу? Что если сознательный акт политического забвения запускает процесс, аналогичный фрейдовскому вытеснению? Николь Лоро скрупулезно изучает следы этого процесса, привлекая широкий арсенал античных источников и современный аналитический инструментарий.