История моего брата - [5]
Комната Мести
Комната Ревности
Комната Любви
Комната Страсти
Комната Войны
Комната Самоубийств
Комната Убийств
Авторы трудов, собранных в тех комнатах, пристально изучали человеческие чувства на протяжении веков, и чтение этих книг стало частью моего обязательного ежедневного самообразования. Когда я говорю, что у меня дома хранятся тысячи художественных книг, я вовсе не имею в виду, что у меня хранятся рассказы и романы всех сортов. Например, в Комнате Убийств вовсе не было никаких детективов. Ведь детективные романы стремятся не понять человеческие чувства, а раскрыть нам то, как совершалось преступление, представляя ситуацию одномерно и лишь будоража любопытство. Признаться, такие книги не вызывали у меня интереса. Но книги, хранящиеся в Комнате Убийств, повествовали о внутреннем мире убийцы и об условиях, в которых он жил.
Мне очень хотелось узнать, каковы человеческие чувства, что испытывает человек в различных обстоятельствах. Мне нужно было знать, что происходит, когда человек любит кого-то, что он испытывает, когда на кого-то сердится. Ведь хотя я и удалился от стамбульской жизни, но все равно продолжал жить с людьми. А жить с людьми было невозможно, не понимая их чувств. Так что просветить меня на эту тему могла только художественная литература.
Вначале я надеялся на помощь психологии, философии, в общем, наук, но искомого там не нашел. Кино казалось мне очень поверхностным, оно не давало желаемых сведений. Так что в результате я понял, что есть единственное искусство, которое способно поведать о чувствах рода человеческого и достичь самых больших психологических глубин: это литература. С того времени я купил сотни книг к тысячам, которые уже хранились у меня, и начал заполнять новые стеллажи избранными образцами художественных произведений. Я составил длинный список, которому собирался следовать, и, по выражению Флобера, посвятил себя воспитанию чувств.
Итак, мой дом посещали четыре человека. Я уже сказал, что двое из них были Хатидже-ханым и ее сын Мухаррем. Еще приходила Арзу. Кроме них, у меня бывал мой брат Мехмед, но это особенный случай. Я расскажу его историю, когда придет время.
А посетитель, который пожаловал сейчас, очевидно, был решителен. Ведь в дверь продолжали звонить.
Ах, чуть не забыл! Уже давно в своем воспитании чувств особое место я уделял музыке. Потому что, если говорить о героизме, то его прекрасно иллюстрирует «Героическая симфония» Бетховена, а если говорить о страдании, то о нем говорит бетховенское «Адажио». Правда, я понял, что музыка не повествует о человеческих чувствах так, как литература. В конце концов, я решил, что единственной музыкой, которую я могу слушать, является легкий, плавный, мягкий джаз, в котором нет места сильным эмоциям.
В это время звон в дверь прекратился – посетитель, наверно, ушел.
Задумавшись, что следует читать после убийства Арзу, я направился в Комнату Убийств. Как я уже сказал выше, в этой комнате не было романов наподобие детективов Агаты Кристи, зато хранились книги писателей, сумевших исследовать темные глубины человеческой души.
Окидывая полки взглядом, я долго думал, что выбрать. В каждой из этих книг для убийства была своя причина. Либо любовь, либо ревность, либо грабеж, либо соперничество… Пока я не знал мотива преступления, никакой пользы от чтения не было. Все книги рассказывали не о жертве, а об убийце. Точнее говоря, каждая из этих книг повествовала о жертве задолго до убийства, а затем переводила внимание на убийцу или на того, кто пытался вести расследование. А сейчас я знал только о жертве.
В тот момент я вновь вспомнил о посетителе. Кто был тот человек, который так долго, так настойчиво звонил мне в дверь? Судя по тому, что это не могли быть Хатидже-ханым или Мухаррем, Арзу погибла, а Мехмед находился далеко отсюда, звонить мне мог либо полицейский, либо прокурор. В таком случае, конечно, мне следовало открыть дверь, но я уже сказал, что Керберос, который продолжал лежать в своей будке в саду, не залаял.
В эту минуту в дверь опять начали звонить. Под влиянием предшествовавших мыслей я встал и направился к двери.
В дверях стояла девчонка, которая, судя по возрасту, никак не могла работать в полиции или быть прокурором. На ней были состаренные джинсы с выбеленными коленками и белая блузка, спадавшая с одного плеча. Она была довольно высокой, стройной, светлокожей, с черными прямыми волосами. Огромные глаза привлекали внимание. Как выяснилось, поначалу она решила, что дома никого нет, но, узнав в бакалее на углу, что я очень редко выхожу из дома, решила вновь испытать удачу. Судя по всему, разговор с бакалейщиком вселил в нее надежду. Сейчас она была очень довольна, что решила вернуться и еще раз попробовать.
– Это вы Ахмед Аслан?
– Нет, – сказал я.
Она растерялась.
– Но как же? Разве не вы живете в этом доме?
– Ну, живу.
– Так, значит, вы и есть Ахмед Аслан.
– Нет, это не я.
– А как же вас зовут?
– Ахмед Арслан.
Растерянность девчонки усилилась.
– Ну да, я так и говорю.
– Нет, вы не так говорите. Вы говорите: «Ахмед Аслан», а меня зовут Ахмед Арслан.
– Так что, вы из-за одной буквы «р» говорите, что это не вы?
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.