История матери - [75]
Ветер громко завывал в ушах, а тонкие пряди волос цеплялись за длинные ресницы. Внезапно над спокойным, выжидающим морем пронесся шквалистый ветер. Прекрасные облака разнообразных оттенков сиреневого цвета предвещали шторм. Там, вдалеке, где они раскалывались на части, между ними проглядывало бледно-розовое небо, завтра будет жарко. Буря была почти над ней, хотя еще не упало ни одной капли дождя. Со стороны внутреннего дворика послышался треск пластикового стула. Шторм приближался.
Обернувшись через плечо, Джессика увидела, как наверху, в окнах рыбного ресторана, развеваются шторы, это были уже не просто куски ткани, теперь они приобретали зловещие очертания и формы. Вдруг стало темно, как будто небесный лавочник решил, что пришло время закрыть ставни, чтобы через них не проникал свет.
Джессика не слишком злилась на Полли. Она была зла на себя, зла и разочарована. Как ее жизнь из безупречной превратилась в ужасную неразбериху?
– Что со мной случилось? – выкрикнула Джессика в темноту, зная, что не услышит ответа. Пожалуйста, кто-нибудь, помогите мне! Скажите мне, что делать, пожалуйста!
Она не успела додумать до конца.
– Джесс! – сквозь ветер донесся крик Полли, которая ковыляла по пляжу, закутавшись в тонкую шерстяную шаль. – Прости, я расстроила тебя. – Слегка запыхавшись, она наконец добралась до подруги и повисла на ее руке, поникнув головой и страстно желая исправить свою оплошность. – Никогда не думала, что скажу тебе такое, но я просто не знаю, что еще сказать тебе. Ты не похожа на себя, Джесс. – У Полли подкашивались ноги, как будто бы алкоголь сосредоточился прямо в ее коленях. – Паз с Мэттом говорят, что, по их мнению, у тебя депрессия, а я сказала, что у тебя нет депрессии, что ты не из тех девушек…
Повернувшись, Джессика посмотрела в лицо подруги и, дернув плечом, сбросила ее руку.
– Не из тех девушек? Тогда из каких я девушек, Полли? Ты не знаешь! Ты ничего не знаешь обо мне! – крикнула она.
– Знаю. Я знаю тебя! Ты моя лучшая подруга и всегда ею останешься. – Нижняя губа Полли подрагивала.
– Нет! – Джессика тряхнула головой. – Нет, ты не моя лучшая подруга. Ты больше не понимаешь меня! Я не та веселая старушка Джесс, которая барабанила тебе в дверь по дороге в школу, и не старушка Джесс, которая пускала тебя к себе домой, а ты таскала у нее еду! Джесс, которая всегда была готова расхохотаться, которая напивалась первой и уходила последней. Расскажи мне обо мне, не хочешь? – выкрикнула она.
Вместо того чтобы ответить, Полли молчаливо плакала.
– Послушай, Полли. – Джессика развернулась к ней лицом – она говорила громко и медленно, взвешивая каждое слово. – Я не хочу быть матерью! Не хочу! Я не могу ей быть, и я этого не понимаю. Я отвратительная мать, я даже не умею, черт побери, правильно держать ей голову. Лучше бы мне раньше узнать, как я себя буду чувствовать, потому что тогда я правда была бы осмотрительнее и постаралась бы не забеременеть. Я ненавижу каждую секунду моей теперешней жизни, и я хочу вернуться в свою прежнюю жизнь!
Полли всхлипнула.
– Джесс, нет… – Она взяла подругу за руку, но Джессика отступила на шаг.
– Да, Полли, да! Я не люблю Лилли. Я не люблю ее. Мне она даже не нравится. – Теперь она перешла на визг. – Я ненавижу ее дерьмовое имя и ненавижу ее комнату в моем доме. Я терпеть не могу смотреть на ее вещи на моей кухне и не хочу проводить с ней время, вообще не хочу! И я ненавижу себя за то, что говорю такие ужасные вещи, а также думаю о них, но это правда.
– Ты говоришь несерьезно, Джесс! Ты слишком много выпила…
– О, я говорю серьезно! Каждое мое слово обдуманно! Ее плач, когда она просыпается, для меня пытка. Я хотела бы никогда не слышать ее. – Джессика сжала кулаки. – Я не знаю, кто она и почему появилась в моей жизни! Кто она, черт побери? Мне хотелось бы повернуть время вспять, когда только мы с Мэттом жили в нашем прекрасном доме. Когда я была счастлива! Я была счастлива! – Джессика ударила себя по бедрам, при этом у нее из глаз брызнули слезы. – Я не могу этого вынести. Не могу. И не могу сказать Мэтту, потому что он любит ее, и это тоже убивает меня. Я не хочу, чтобы он любил ее, я хочу, чтобы он просто любил меня. – Джессика упала на гальку как раз в тот момент, когда начался дождь. Ей было наплевать, что камни впиваются ей в колени, а под крупными каплями дождя волосы прилипают к лицу. – И я не знаю, что мне делать…
Опустившись на землю рядом с ней, Полли обняла ее.
– Все нормально, Джесс. Все будет хорошо. – Она крепко сжимала ее дрожащее под дождем тело.
– Как? Как, Полли? Мне кажется, я поставила на себе крест. Мне очень, очень грустно, и я не могу больше так жить. Я просто не могу. Все говорят, как мне повезло, что меня так поддерживают, но это не имеет значения, вообще никакого значения. Я схожу с ума.
– Шшшш… – успокаивала ее Полли. – Ты не сойдешь с ума. Мы найдем выход из положения, Джесс. Мы найдем способ все уладить. Я обещаю.
Они лежали бок о бок на гальке, не обращая внимания на разыгравшийся шторм. Полли, всхлипывая под дождем, крепко прижимала к себе подругу. Так, в слезах, они проговорили до самого утра, до тех пор, пока горизонт не окрасился розовым цветом восходящего солнца и море не успокоилось.
