История матери - [76]

Над ними кружили птицы, с нетерпением ожидающие того момента, когда можно будет схватить трофеи, выброшенные штормом на берег. Подруги сидели на пляже, обхватив руками колени, при этом та и другая повторяла и прокручивала в уме то, что произошло прошедшей ночью. Откровения Джессики повисли между ними, как третий лишний, требующий к себе внимания.

– Как насчет кофе? – тихо спросила Полли. – Я забегу в бистро и прихвачу нам пару чашек, хочешь?

Джессика кивнула.

– С тобой все будет в порядке? Я недолго.

Джессика снова кивнула.

Вскочив с места, Полли смахнула с ягодиц прилипший песок. Вернувшись через четверть часа с двумя чашками горячего черного кофе, чему Джессика была очень рада, она заняла свое место рядом с подругой. Они долго сидели молча, пока Полли не почувствовала, что может выразить словами то, что крутилось у нее на уме.

– Как ты себя сейчас чувствуешь? – прошептала она.

Подняв голову, Джессика посмотрела на нее опухшими глазами и слабо улыбнулась.

– Чуть лучше и чуть хуже. – Она отпила глоток кофе, ощутив приятное тепло, смягчавшее саднящее от рыданий горло. – Лучше потому, что я поделилась с кем-то, и хуже потому, что мне стыдно оттого, что ты знаешь о моих чувствах.

Вздохнув, Полли кивнула.

– Мне кажется, это было очень смело с твоей стороны рассказать мне о том, что ты чувствуешь. Тебе было нелегко.

– Я была пьяна.

– Пьяная или нет, но ты набралась храбрости и рассказала об этом, мы можем попытаться исправить положение.

– Послушать тебя, так я похожа на сломанную вещь, например, на куклу с отломанной рукой или что-нибудь в этом роде.

– Я… Я думаю, что ты сломалась, Джесс, – едва слышно проговорила Полли.

Джессика пристально посмотрела на подругу.

– Не знаю, почему это случилось со мной. Не понимаю, как просто справлялись с этим моя мама и бабушка и все остальные, как им удается ощущать себя матерью, а я не могу и… не хочу.

– Не сердись на меня, – сказала Полли, – но я только что поговорила с Пазом по телефону.

– Ты рассказала ему? – Джессика тяжело дышала, думая о том, что Паз узнал ее страшную тайну.

Полли покачала головой.

– Нет, никаких подробностей. Только в общих чертах, самое основное, и он согласен со мной – ты не здорова, Джесс. Неделя на Майорке или крепкий ночной сон не излечат тебя. Тебе нужно обратиться к доктору и честно рассказать ему обо всем.

– Что подумает Мэтт? – Джессика выразила вслух то, что мучило ее.

– Зная Мэтта, могу сказать, что он будет только рад узнать, что происходит и что ты разобралась в себе. Он чтит каждое слово вашего брачного обета: в болезни и в здравии. Он любит тебя, он действительно любит тебя.

Джессика бросила взгляд на Полли.

– Он всегда твердит, что я сильная, что я способная и умная, и я не хочу, чтобы он бросил меня. – Зарывшись лицом в ладони, она снова заплакала.

– Он не бросит тебя, Джесс. Он на самом деле любит тебя. – Полли погладила подругу по волосам.

Выпрямившись, Джессика кивнула сквозь слезы.

– Хорошо. – Она сжала чашку в руках. – Можно я спрошу тебя кое о чем, Полл?

– Конечно, детка. О чем угодно.

– Ты думаешь, что я смогу выздороветь?

Протянув руку, Полли сжала ладонь Джессики в своей.

– Я думаю, что ты все сможешь, моя милая подружка, все, если поставишь перед собой цель, и ты не останешься одна. Мы будем с тобой, мы не отступим от тебя ни на шаг. Я увезу тебя домой. Мы поедем домой сегодня же и решим эту проблему. Не знаю, как мы добьемся результата, но мы сделаем это вместе, тише едешь, дальше будешь. Хорошо?

– Хорошо, – пробормотала она.

Джессика смотрела, как в небе поднимается солнце, просвечивая своими теплыми лучами океан и припекая кожу. Подняв голову, она улыбнулась. Она ощущала тепло, словно у нее глубоко внутри что-то оттаяло. Тепло и надежду.

10 января 2014 г.

Ты не одна. Послеродовая депрессия и ее последствия.

Я проговариваю про себя эти слова. В каждый свой визит Паз приносит мне для чтения новую книгу. Я не желаю слушать всяких докторов, которые не имеют представления о том, через что мне пришлось пройти, которые болтают о гормонах и рассказывают о том, что у меня в голове неразбериха. Но обложка этой книги что-то пробудила в моей душе, и вчера я открыла ее на середине и начала читать. Потом я вернулась назад, к началу, и отложила книгу только тогда, когда дочитала ее всю до конца. Я и испытала, Господи, что же я испытала? Потрясение, печаль и, как ни странно, облегчение. Паз прав, всем нужно знать об этом, всем нужно говорить об этом, потому что, мне кажется, если бы я больше знала об этом, понимала, что со мной происходит и как много женщин этим страдает, я не ощущала бы себя такой одинокой, напуганной и отрешенной. Я бы удивилась, узнав, насколько это распространенный случай, может быть, эта информация так или иначе помогла бы мне, думаю, что действительно помогла бы. Думаю, что мне было бы легче пережить это, знай я, что таких, как я, многие тысячи, что я не одна-одинешенька. Страшнее всего было то, как незаметно она подкралась ко мне, накинув свою черную вуаль на мою голову так, что я не могла видеть, что происходит.

– Вы понимаете, что это болезнь? – снова и снова спрашивала меня врач-психиатр практически еженедельно с тех пор, как я приехала сюда, но, по правде говоря, я просто никогда не верила ей. Наверное, я не могла поверить в то, что болезнь может стать причиной такого кошмарного состояния. Я не желала избавляться от чувства вины. Сегодня я рассказала ей о книге и о том, что я начинаю кое-что понимать.