История Кореи. Том 1 - [215]

Рис. 21. Фотопортрет Со Джэпхиля и один из номеров его газеты.

Однако в реальности газета неофициально спонсировалась кабинетом Коджона и в основном отражала точку зрения реформаторов из правительства, особенно в ранний период своего существования. В частности, когда Коджон находился в российской миссии, газета придерживалась дружелюбной линии в отношении России, рассматривала российскую армию и систему общинного самоуправления в российских деревнях как образцы для подражания для Кореи. Но самым важным в редакционной линии было стремление Со Джэпхиля сократить разрыв между прозападной реформаторской группой и читающей публикой (зажиточными горожанами и землевладельцами, мелким и средним янбанством) создать в стране широкий слой активных сторонников преобразований. Редакционная статья в первом номере газеты объявляла, что новое издание собирается «подробно сообщать народу о действиях правительства, но одновременно и оповещать правительство о ситуации в стране, раскрывать перед всеми алчное хищничество неправедных чиновников и любые беззаконные деяния, творящиеся в народе». Если в традиционном обществе поток информации о ситуации на местах шел «снизу вверх» — от местных чиновников в центр — и был, в принципе, открыт только для двора и высшего чиновничества, то теперь любой грамотный кореец мог стать в какой-то степени действующим лицом публичного информационного процесса, знакомясь через газету с ситуацией в стране, направляя в редакцию письма (читательские письма публиковались в каждом номере), высказывая свое мнение по политическим вопросам. Таким образом в стране формировались зачатки гражданского общества — политического сообщества, все члены которого имеют доступ к информации и возможности формулировать и защищать на информационном поле свои интересы. Такие выражения, как «народные права», были впервые введены в корейский язык газетой «Тоннип синмун». Конечно, нельзя забывать, что за ширмой передовых лозунгов издателей «Тоннип синмун» таилось желание правящей группы создать выгодное для себя общественное мнение, расположить читающую публику в пользу преобразований, которые, с учетом неполноправного положения Кореи в капиталистической системе, были крайне болезненны для огромного большинства населения. Пропагандируя западные порядки, «Тоннип синмун» описывала США чуть ли не как «рай на земле», восхваляла «цивилизацию», якобы принесенную колониальным народам Британской Империей, доказывала «неизбежность и прогрессивность» раздела империалистическими державами «реакционного и отсталого Китая», и даже почти открыто заявляла, что лишь протестантское христианство может быть религией «цивилизованных народов». Сервильная преданность «цивилизованным державам», вообще характерная для компрадорских элит в периферийных обществах, сочеталась у прозападных реформаторов с лютой ненавистью к тонхакам и «армиям справедливости», расправы японцев и правительственных войск над которыми были для «Тоннип синмун» предметом для «поздравлений». Однако, несмотря на всю свою ограниченность, новая газета сыграла большую роль в вовлечении средних слоев корейского общества в современный политический процесс, привитии в среде янбанов, зажиточных торговцев и богатых крестьян националистических идей и идеалов гражданского общества. Английское приложение к газете, которое с 1 января 1897 г. стало выходить как отдельная газета под названием «The Independent» («Независимый»), много сделало для распространения информации о Корее в западном мире. Не довольствуясь пропагандой через газету и желая объединить сторонников реформ в одну политическую ассоциацию, Со Джэпхиль основал в июле 1896 г. «Тоннип Хёпхве» («Общество Независимости»), объединившее первоначально в основном западнически настроенных чиновников, но также и некоторых членов прояпонской группировки. Желая символически закрепить независимость Кореи от Китая, «Тоннип Хёпхве» воздвигло, по проекту российского архитектора-самоучки А. И. Середина-Сабатина (1860–1921), «Ворота Независимости» (по образцу Парижской триумфальной арки) на месте тех ворот на дороге, соединяющей Сеул с северной границей, через которые ранее следовали китайские посольства. Открытие этих «Ворот» 20 ноября 1897 г. стало торжественным актом, продемонстрировавшим, что правящая элита Кореи следует отныне не традиционным конфуцианским, а современным националистическим идеалам. В период пребывания Коджона в российской миссии деятельность «Тоннип Хёпхве» спонсировалась Коджоном и его семьей и целиком отражала устремления правящей группы.

В целом, по своему направлению реформы периода пребывания Коджона в российской миссии были продолжением реформаторской политики 1894-95 гг., но, в отличие от контролировавшихся и в значительной мере навязывавшихся японцами мероприятий кабинета Ким Хонджипа, проводились режимом Коджона самостоятельно, в большем соответствии с возможностями и нуждами страны. Идеологическим стержнем реформаторской политики был корейский национализм — желание видеть страну равным партнером «цивилизованных держав», богатым и сильным государством западного типа. Национализм этот являлся по своему характеру «верхушечным» — судьбы крестьянских масс, разорявшихся в процессе присоединения Кореи к мировому рынку, интересовали реформаторов в последнюю очередь. По идейному содержанию своему он был также периферийным, зависимым — традиционная культура страны отвергалась реформаторами как «варварство», а западные державы безудержно идеализировались. Однако, при всей своей ограниченности, идеи национализма, постепенно проникавшие в 1896-97 гг. в средние слои корейского общества, не могли не войти в противоречие с политическими реалиями и прежде всего — зависимостью режима Коджона от различных внешних сил, его неспособностью защищать национальные интересы, его нежеланием допускать более широкое участие образованных средних слоев в политическом процессе. В конце концов, это противоречие вылилось в 1898-99 гг. в открытое столкновение между более консервативными элементами двора и радикализовавшимся «Обществом Независимости».