История изучения восточных языков в русской императорской армии - [45]

Комиссия пришла к выводу о необходимости сочетать теоретическую подготовку с практическими занятиями. С этой целью предлагалось установить ежегодные летние командировки слушателей: после первого курса – в Туркестан и на Кавказ, после второго курса – в Персию и Турцию.

Отдельно обсуждались вопросы поднятия престижа службы военных востоковедов. Комиссия пришла к выводу о необходимости обеспечить за ними некоторые преимущества при прохождении службы, к примеру, сокращение срока выслуги в чине капитана (ротмистра) для производства в подполковники при условии занятия соответствующих должностей. С целью привлечения на курсы действительно достойных кандидатов предлагалось допускать на курс только тех офицеров, которые имели ходатайства от штабов Туркестанского и Кавказского военных округов. Число ежегодных вакансий для поступления на курс предусматривалось оставить тем же (5 чел.), предоставив три из них в распоряжение штаба Туркестанского военного округа и две – штабу Кавказского военного округа. Для придания более строгой организации курса предлагалось ввести на них штаб-офицерскую должность заведующего офицерами, обучающимися на курсах.

Вместе с тем комиссия оставила вне рассмотрения несколько важных вопросов, от решения которых во многом зависела вся система подготовки и использования военно-востоковедных кадров, – образование отдельного корпуса офицеров-ориенталистов и совершенствование порядка прохождения ими службы по линии военно-народного управления.

Одним из первых, кто отметил необходимость учреждения отдельного корпуса офицеров-ориенталистов, был капитан Э. А. Корвин-Каменовский, выпускник офицерских курсов восточных языков при Азиатском департаменте МИД (вып. 1888 г.). Еще за несколько лет до начала работы комиссии Главного штаба в журнале «Разведчик» он опубликовал статью[302], в которой подробно рассмотрел вопросы прохождения службы офицерами-выпускниками курсов восточных языков при Азиатском департаменте МИД.

Э. А. Корвин-Каменовский выдвинул идею создания «особого корпуса офицеров», дав входящим в него офицерам наименование «офицеров восточного отдела», с присвоением особого мундира и установлением линии чинопроизводства[303]. Установление линии производства, т. е. нормативной системы чинопризводства, для офицеров-выпускников офицерских курсов восточных языков имело важное значение для их служебного роста. Как известно, после окончания курсов выпускники в большинстве случаев получали административные должности – чиновника особых поручений, помощника начальника уезда и т. д. В связи с этим они числились на службе «по роду оружия» и могли производиться в следующий чин только за отличие. Это ставило их в неравные условия по отношению к чиновникам военного ведомства, проходившим службу на административных должностях и получавшим чины за выслугу определенного числа лет. Поскольку офицеры-ориенталисты не входили в состав специального корпуса, как, например, офицеры корпуса Генерального штаба или корпуса военных топографов, то на них не распространялся и способ чинопроизводства «за выслугу лет в предыдущем чине». Последний способ чинопроизводства был более предпочтительным для карьерного роста офицеров-ориенталистов по сравнению со способом «за отличие», при котором получение чина рассматривалось как награда.

О проблемах, имевшихся у офицеров-ориенталистов с чинопроизводством по способу «за отличие», достаточно убедительно свидетельствовал капитан Э. А. Корвин-Каменовский: «По существующим узаконениям, после награды чином – новое представление возможно только по истечении трех лет. Новое это представление, вероятнее всего, будет к ордену и выйдет к 30 августа четвертого года. Затем после ордена возможно удостоиться представления в течение двух лет, а самая награда последует на третий год. Если, следовательно, при стечении всех благополучных обстоятельств, офицер будет представлен и удостоится чинопроизводства, то следующий чин за его отличную, при всякой возможности поощряемую службу достанется ему через 8 лет. Далее следует та же процедура – три года ожидания, на четвертый год следующий орден, два года выжидания и на третий, с производства седьмой год – чин. В итоге прекрасно окончивший курс поручик, отлично служа все время, может получить чин капитана не ранее 15 лет службы со дня выпуска [с офицерских курсов восточных языков]»[304].

В период работы комиссии Главного штаба по пересмотру Положения о курсе восточных языков слушатель старшего курса, поручик М. Г. Певцов опубликовал в 1902 г. в журнале «Военный сборник» интересную статью, посвященную истории создания и деятельности офицерских курсов восточных языков при Азиатском департаменте МИД. Певцов высказался в статье за необходимость определиться с целью курса, и что если будет признано желательным готовить офицеров только для службы на низших должностях военно-народного управления, то офицерский курс в Петербурге лучше закрыть и иметь вместо него учебное заведение с более простой программой. Вместе с тем М. Г. Певцов считал, что для интересов дела желательно иметь на Востоке специально подготовленных администраторов, для обучения которых можно использовать существующие при учебном отделении курсы, изменив несколько их программу. Певцов вновь поднял вопрос о необходимости создать в русской армии «отдельный корпус офицеров-ориенталистов», дав ему свою организацию, особую форму одежды, собственную линию чинопроизводства, самостоятельное старшинство в чинах и определив должности, которые бы занимались исключительно офицерами этого корпуса