История изучения восточных языков в русской императорской армии - [42]

В своих действиях комиссия руководствовалась указаниями начальника Главного штаба относительно общей концепции подготовки кадров, смысл которых сводился к следующим положениям: 1) придать подготовке специалистов возможно более практический характер; 2) обязать выпускников более продолжительное время служить по специальности, предоставить им право преимущественного занятия должностей, на которых предусматривалось использование восточных языков; 3) с целью привлечения лучших офицеров на курсы предоставить им по выпуску определенные привилегии; 4) решить вопрос о целесообразности объединения петербургских и ташкентских курсов или сохранении двух отдельных курсов, а также выработать новое Положение и программу курсов; 5) привлечь к подготовке кадров лучшие преподавательские силы и придать курсам прочную организацию.

В период работы комиссии начальник Главного штаба обратился с запросом к командующим войсками Кавказского и Туркестанского военных округов с просьбой высказать свое мнение по существу вопроса. Штабам указанных округов предлагалось представить проекты новой редакции Положения и программы курсов.

Представляет интерес ответ командующего войсками Туркестанского военного округа генерал-лейтенанта Н. А. Иванова. Документ содержит ценные сведения о взглядах высшего регионального командования на вопрос подготовки военно-востоковедных кадров, в связи с чем приведем этот документ в развернутом виде.

«Рассмотрев прилагаемый к сему проект, – сообщал Н. А. Иванов, – и действующее ныне Положение о курсе восточных языков, прихожу к следующему. Курсы, ныне существующие при Министерстве иностранных дел, как то сознано Главным штабом, не удовлетворяют поставленной им цели; весьма опасаюсь, что и видоизмененные по проекту, выработанному здесь, в окружном штабе, курсы также не дадут нам желаемого.

Мне кажется, что ошибка как действующего Положения, так и вновь проектируемого заключается в том, что курсам придается значение академии; окончившие курсы снабжаются значками, поднимаются вопросы о более быстром продвижении по службе по сравнению со строевыми сверстниками, проектируются даже должности особых штаб-офицеров при корпусах и т. д.

Эти значки и мечтания повели к тому, что цели, для которых курсы устанавливались, решительно не дали полезных результатов. Офицеры со значками считали ниже своего достоинства занимать младшие должности по административному управлению и в ожидании чего-либо лучшего или оставались без дела, или в лучшем случае, забыв то, что они на курсах слушали и самые восточные языки, возвращались в строй и даже в посторонние ведомства.

Конечно, полезнее было бы, как то проектирует окружной штаб, иметь курсы, если они должны быть, не в Петербурге, а в Ташкенте или в Тифлисе как в центрах, в которых слушатели кроме теоретических познаний могли бы изучать практически восточные языки, но позволяю себе высказать, что самые курсы не нужны нам в том объеме и программе, как они существуют и проектированы.

Для нас важно иметь офицеров для службы по административному управлению в азиатских округах России, хорошо знающих местные наречия, свободно говорящих и пишущих, знающих азиатскую географию и историю, знакомых с местными обычаями и Положением об управлении инородцами, ознакомленных с учением Корана и мусульманского шариата, и только.

Офицер, окруженный подобными знаниями, будет всегда желанным для замещения административных должностей <…>. Если с этим мнением моим согласится Главный штаб, то я думал бы курсы существующие закрыть, новых не создавать в широкой программе, а учредить в Ташкенте курсы упрощенные, которые будут и стоить недорого, и преподаватели на которые могут быть найдены здесь же на месте.

Никаких значков, никаких служебных прерогатив слушателям не должно быть обещано; единственно, чего желал бы, чтобы офицерам, окончившим курсы и не получившим пока назначение на административные должности, выдавалась известная прибавка к содержанию»[289].

Письмо командующего войсками Туркестанского военного округа отражает в себе несколько групп проблемных вопросов, связанных с подготовкой офицеров со знанием восточных языков: для какого рода службы готовить военных востоковедов; где иметь специализированное учебное заведение для обучения восточным языкам; кому отдать предпочтение – ориенталистам-академикам или переводчикам-практикам. Оценивая письмо генерал-лейтенанта Н. А. Иванова с точки зрения исторической перспективы, следует заметить, что в вопросе развития общей концепции русского военного востоковедения оно представляло собой явный шаг назад. К примеру, высказанное Ивановым мнение о необходимости готовить только специалистов по военно-народному управлению. От этого взгляда пришлось отказаться после печальных итогов русско-японской войны, выявившей провалы в организации всей системы информирования о сопредельных государствах Востока и их вооруженных силах, а также в подготовке военных переводчиков. В послевоенный период в Военном министерстве вопрос о подготовке офицерских кадров со знанием восточных языков для нужд военно-народного управления больше не поднимался и был окончательно снят с повестки дня. Другой мыслью Н. А. Иванова было размещение востоковедного учебного заведения не в столице, а на азиатской окраине, там, где в выпусниках существовала непосредственная потребность. В период военно-востоковедной реформы 1905–1911 гг., под несомненным влиянием этого распространенного в то время в военной элите взгляда, произошла ликвидация петербургского центра подготовки военно-востоковедных кадров, и армия осталась без офицеров-восточников с академическим образованием по профилю ближневосточных языков.