История Израиля. От Войны за независимость до Шестидневной войны - [82]
К полудню 23 мая мобилизация в Израиле уже шла полным ходом. Автобусное сообщение было прекращено, потому что все транспортные средства были направлены в распоряжение армии. Улицы опустели, кафе и театры тоже; школьные занятия были сокращены; по всей стране граждане торопливо рыли траншеи; штабы гражданской обороны доставили в бомбоубежища огнетушители и комплекты первой медицинской помощи. Тысячи израильтян ринулись заблаговременно уплатить налоги, понимая, что правительству потребуются деньги; одновременно в Министерство обороны хлынули всевозможные пожертвования от населения, включая драгоценности и обручальные кольца. Меж тем кабинет заседал почти непрерывно. Начальник генштаба Рабин заверил министров, что Израиль может выиграть войну, но предупредил, что потери при этом будут тяжелыми. Министр иностранных дел Эвен, в свою очередь, заявил, что правительство должно любой ценой избежать ошибки 1956 г., когда и Советский Союз, и Соединенные Штаты проголосовали против Израиля в ООН. Эвен, в частности, напомнил о полученном накануне американском призыве не реагировать на египетскую блокаду и не посылать израильские суда в течение ближайших 48 часов через Тиранский пролив, чтобы дать Соединенным Штатам возможность найти решение проблемы. Чувствовалось, что Эвен ободрен признаками растущей твердости американцев. Он только что получил информацию о срочном послании, направленном из Вашингтона в Москву. "Соединенные Штаты, — говорилось в нем, — будут рассматривать любое нарушение свободы судоходства в Тиранском проливе как акт агрессии, против которой Израиль, по американскому мнению, имеет право принять соответствующие меры защиты”. В действительности, однако, резкость этого послания отражала не столько позицию госдепартамента, сколько личное убеждение президента Джонсона, который тогда же, 23 мая, направил аналогичное бескомпромиссное предупреждение Насеру в Каир.
Великобритания тоже, по всей видимости, готова была реагировать на закрытие Тиранского пролива куда энергичнее, чем на предшествующее изгнание сил ООН. Премьер-министр Вильсон телеграфировал Джонсону, предлагая предпринять немедленные международные действия для открытия пролива, а затем направил в Вашингтон статс-секретаря Джорджа Томсона и адмирала Хендерсона для консультаций с американскими руководителями. Все эти шаги внушили Эвену мысль, что ему следует немедленно посетить западные столицы, дабы выяснить, не удастся ли решить проблему дипломатическим путем. Утром 24 мая он вылетел в Париж, чтобы оттуда, через Лондон, направиться в Вашингтон.
К тому времени, как Эвен приземлился в Париже, между Францией и Израилем уже был налажен воздушный мост для срочных поставок вооружения. Волна симпатии к Израилю, охватившая французское военное и гражданское руководство, даже превысила сочувствие, которое выразила Франция Израилю в 1956 г. Но все эти выражения симпатии отдельных официальных лиц уже не отражали политику правительства. Обе страны слишком разошлись за последние годы. Хотя Франция продолжала поставлять Израилю оружие, но к середине шестидесятых годов стало уже очевидно, что президент де Голль все более занят мыслью о восстановлении активной французской роли в средиземноморских делах и установлении дружбы с мусульманским миром. Одновременно он надеялся подорвать этим монопольное влияние СССР и Соединенных Штатов на Ближнем Востоке. Правда, в позиции Франции пока еще не произошло никаких драматических изменений, но ведь до 1967 г. не было и кризиса, который мог бы эту позицию испытать.
Ко времени прибытия Эвена де Голль уже решил, что блокада Египтом Тиранского пролива не дает оснований для военных действий. Что еще важней, он увидел в этом кризисе благоприятный повод для созыва конференции четырех великих держав (а не только СССР и Соединенных Штатов), которая навязала бы сторонам урегулирование конфликта. Когда израильский гость начал было излагать причины кризиса, де Голль нетерпеливо его прервал: "Только не торопитесь. "Четверка” должна действовать совместно, и я об этом позабочусь”. Вместо того, чтобы предупредить о возможных израильских контрмерах, Эвен счел за лучшее рассыпаться в благодарностях "за всю ту политическую и военную помощь, которую Франция оказывает Израилю”. Упоминание о военной помощи заставило де Голля нахмуриться, и девять дней спустя он приказал прекратить французские военные поставки Израилю.
Несколько большее понимание Эвен встретил в Лондоне, где его немедленно принял премьер Вильсон. Британский лидер заверил гостя, что полностью поддержит все международные меры для обеспечения свободы судоходства по Тиранскому проливу. Более того, он уже направил в Вашингтон своих представителей для обсуждения деталей таких международных акций. На следующий день Эвен вылетел в Нью-Йорк. По прибытии туда он узнал, что видимое бездействие израильского правительства уже побудило иорданского монарха объявить, что он решил допустить иракские войска на свою территорию и разрешить им занять позиции вдоль израильской границы. Некоторые из прежних египетских соперников, включая Саудовскую Аравию, согласились восстановить "единое арабское командование”; Алжир, Кувейт и Ирак объявили, что предоставляют свои войска в распоряжение Египта, а в Газе палестинская дивизия Шукейри уже разгружала первые транспорты с тяжелым вооружением. В этих обстоятельствах Насер согласился принять У Тана, чтобы объявить ему, что Египет не намерен отступать ни на шаг. "Закрытие пролива полностью ликвидирует последствия англо-франко-израильской агрессии 1956 года”, — сказал он.
