История Израиля. От Войны за независимость до Шестидневной войны - [81]

Насер возвращается в Газу и Шарм-аш-Шейх

Насер, в свою очередь, решил направить в Сирию несколько военных миссий. Египетские гости не нашли, однако, ничего тревожного в так называемой "концентрации израильских войск”. Тем не менее, Насер решил пойти на определенную эскалацию кризиса. Как ни странно, одной из причин этого было ухудшающееся финансовое положение Египта. Египетский правитель рассчитывал, что экономическая и военная помощь Москвы поможет ему выйти из положения, и эта зависимость от Советов не позволяла ему игнорировать их просьбу сделать жест в сторону баасистской клики в Дамаске. Посылка в Сирию египетских войск потребовала бы слишком большого времени, и потому Насер решил вместо этого сконцентрировать большую часть своей армии в Синае. Он рассчитывал, что этот шаг ослабит любую возможную израильскую угрозу Сирии, удовлетворит русских, приведет в замешательство американцев и, возможно, раз и навсегда заставит замолчать критиков его "пассивности” из арабского лагеря. Поэтому 15 мая в Египте было объявлено чрезвычайное положение. Две танковые дивизии демонстративно прошли по каирским бульварам, чтобы оттуда направиться к мостам через Суэцкий канал в Синай.

А 16 мая Насер неожиданно потребовал от сил ООН под Газой (насчитывавших 3400 человек) перебазироваться на территорию самого сектора. Узнав об этом, генеральный секретарь ООН У Тан срочно пригласил к себе своего заместителя Ральфа Банча и египетского представителя Мухаммада Аль Кони. По предложению Банча, генеральный секретарь информировал Аль-Кони, что ООН не может согласиться на "полумеры”: либо ее силы будут продолжать свою миссию без всяких препятствий, либо они покинут египетскую территорию вообще. Оба чиновника ООН были уверены, что Насер не захочет полной эвакуации международных сил и потому пойдет на попятный. Сам того не сознавая, У Тан, однако, расшатал тот замковый камень плотины, который сдерживал весь напор воды. Ибо в полдень 17 мая, после серии продолжительных заседаний кабинета, Насер решил принять вызов генерального секретаря и сообщил ему, что Египет настаивает на полной эвакуации международных сил из Синая и сектора Газа.

Вечером 18 мая бело-голубые каски покинули свои бараки в Эль-Кунтилле и Эль-Хамре. Египетские войска немедленно заняли их место. Затем, что было еще тревожнее, египтяне потребовали эвакуации небольшого ооновского гарнизона, расположенного в Шарм-аш-Шейхе и охранявшего Тиранский пролив. В итоге вся структура международного наблюдения рухнула точно карточный домик.

Три египетские дивизии в сопровождении более 600 танков начали развертывание в Синае. Одновременно дамасский режим мобилизовал 50 курсантских батальонов, а иракские дивизии придвинулись к границам Иордании. Правительства Кувейта, Йемена и Алжира объявили о готовности направить на помощь Сирии и Египту свои войска и самолеты. Теперь стало очевидным, что день 17 мая оказался поворотным пунктом нового ближневосточного кризиса. До этого Насер еще мог отступить, не теряя лица. Но его ответ У Тану и мгновенная капитуляция последнего сделали ситуацию необратимой. К своему величайшему изумлению, Насер, почти не шевельнув пальцем, одержал блестящую дипломатическую победу. Теперь он снова получил возможность утвердить себя в качестве бесспорного арабского лидера. Нужно было только действовать соответственно этой роли.

К 19 мая египетские войска обосновались в Шарм-аш-Шейхе, меж тем как в секторе Газа боевики Шукейри начали занимать казармы, где прежде размещались подразделения ООН. Каирское радио объявило о подготовке к "операциям возмездия” против главных израильских городов и военных баз. Другие арабские правительства открыто выражали свое намерение "перерезать евреям горло”. Если до этого Рабин и премьер Эшкол еще могли рассматривать действия Насера как попытку предотвратить израильское нападение на Сирию, то теперь опасность войны стала ясна всем. 20 мая в Израиле была объявлена всеобщая мобилизация. Но даже и после этого правительство все еще предпочитало действовать дипломатическим путем. Через своего посла в Париже оно попросило французского посредничества в переговорах с Советами. Просьба осталась безответной. В Вашингтоне израильские представители обратились в государственный департамент с просьбой направить американский военный корабль в Эйлат. Это подкрепило бы давнее заявление Эйзенхауэра от 1 марта 1957 г., в котором провозглашалось право свободного и беспрепятственного судоходства через Тиранский пролив. Но и здесь заместитель государственного секретаря Юджин Ростоу, непосредственно занимавшийся ближневосточными делами, предпочел действовать через ООН.

Восстановление блокады

Поздним вечером 21 мая, уступая настояниям своего кабинета и других арабских правительств, Насер принял судьбоносное решение. На рассвете две египетские подлодки, эсминец и четыре ракетных катера проследовали через Суэцкий канал в Красное море. На следующий день Насер сделал леденящее кровь заявление: "Тирайский пролив является частью наших территориальных вод. Ни одно израильское судно не будет впредь пропущено через него. Одновременно мы запрещаем доставку через этот пролив в Израиль стратегических товаров на судах других стран”. Для Израиля это означало смертельную угрозу. Эйлатский порт служил израильским выходом в Азию и Африку. В 1966 г. через него прошло около миллиона тонн грузов, почти 30 процентов всего израильского экспорта сырья. Он стал главным нефтяным портом Израиля, и от него в Ашкелон был проложен нефтепровод. Насер вполне отдавал себе отчет, что его шаг не может быть истолкован никаким иным образом, как объявление войны, поскольку морские державы еще в 1957 г. подтвердили принцип свободы международного судоходства по Акабскому заливу. Даже русские были поражены тем, что Насер идет на риск войны: публично поддержав его действия, они за кулисами выразили свое раздражение тем, что этот шаг был предпринят без консультации