История Италии. Том II - [18]

. Решительное противодействие Директории установлению тесных связей между итальянскими республиками и тем более их слиянию приводило ко все более широкому распространению среди передовых патриотов убеждения, что только единая итальянская республика сможет отстоять свою независимость от захватнических устремлений как Франции, так и Австрии. Таким образом, сопротивление своекорыстной политике Директории вызвало дальнейшую конкретизацию идеи единой Италии и ее перенесение в плоскость политической борьбы. Директория, относившаяся крайне недоброжелательно к сторонникам итальянского единства, старалась осуществлять новые завоевания на Апеннинском полуострове таким образом, чтобы они не содействовали укреплению здесь республиканских режимов. После свержения великого герцога Тосканского власть на территории Тосканы стала осуществлять французская военная администрация, а утверждение республиканских порядков на Юге страны, в Неаполитанском королевстве, произошло вопреки воле Директории; поэтому французский командующий генерал Шампионне, разгромивший неаполитанские войска и с сочувствием отнесшийся к действиям неаполитанских республиканцев, после своего возвращения в Париж был арестован и отдан под суд[85].

Неаполитанская монархия пала под ударами французских войск вскоре после того, как она вновь, в конце 1798 г., примкнула к антифранцузской коалиции, заключив союз с Россией и Англией. Начав боевые действия, неаполитанские войска во главе с австрийским генералом Макком вступили на территорию Римской республики и даже заняли на несколько дней Рим, где устроили страшный погром. Вскоре, однако, французская армия под командованием Шампионне перешла в наступление и добилась решающих успехов. В конце декабря, примерно через месяц после начала войны, неаполитанский король Фердинанд IV, королева Мария Каролина и двор бежали на английском корабле в Сицилию. Тем временем французы, отбросив королевские войска, подошли к Неаполю. После трехдневных кровопролитных боев с яростно сопротивлявшимся городским плебсом-лаццарони, среди которых были очень сильны монархические чувства, французские войска овладели столицей. Еще во время штурма группа республиканцев, захватившая господствующий над городом замок Сант-Эльмо, провозгласила там 22 января Неаполитанскую (или, иначе, Партенопейскую — по древнему названию Неаполя) республику.

В созданное в Неаполе временное республиканское правительство вошел ряд лучших представителей неаполитанской демократии, давно уже связавших свою судьбу с итальянским патриотическим движением: Карло Лауберг, который первоначально возглавил правительство (он вступил в Неаполь вместе с французской армией), Иньяцио Чиайя, Марио Пагано, Джузеппе Честари, Джузеппе Аббамонти и другие. Секретарем правительства стал француз Марк Антуан Жюльен, участвовавший во Французской революции, и затем в заговоре Бабефа, сторонник создания в Италии единой республики. Реальная власть в Неаполе также находилась в руках французов, однако, в отличие от других итальянских республик якобинцы, вошедшие в состав высших правительственных органов, пользовались благожелательным отношением генерала Шампионне, пока он не был отозван во Францию.

>Сражение между лаццарони и французскими войсками в Неаполе в январе 1799 г.

Республиканцы Неаполя развернули активную политическую деятельность. В клубах и патриотических залах сотни людей клялись «жить свободными или умереть»[86], республиканские газеты (среди них только самых значительных насчитывалось десять) стремились просветить народ, пропагандируя идеи политического равенства и демократии. Республиканцы Чиккони и Гуальцетти начали издавать две небольшие газеты на неаполитанском диалекте, чтобы довести республиканскую пропаганду до низов[87]. Эту же цель преследовали и авторы изданных тогда «для поучения народа» специальных катехизисов, предназначенных для чтения в школах и церквах и восхвалявшие народ и низы[88]. Стараясь расположить народ к революции и доказать, что она близка духу христианства, республиканские власти проповедовали, что в Евангелии Христос призывает к демократии[89].

Вскоре после провозглашения Неаполитанской республики из столицы во все концы страны выехали курьеры с красно-желто-голубыми кокардами — цветами новой республики, чтобы доставить в самые отдаленные углы первое «Воззвание» республиканского правительства, подписанное Лаубергом и Жюльеном, в котором говорилось об основании Неаполитанской республики, провозглашались принципы свободы, равенства и братства и содержался призыв создавать республиканские муниципалитеты и национальную гвардию. Вслед за тем в провинции отправились представители республиканского правительства, чтобы «демократизировать» города и селения. Как бы ни была важна деятельность республиканцев Неаполя, совершенно очевидно, что судьба республики в решающей степени зависела от того, как отнесется к ней крестьянство, составлявшее абсолютное большинство пятимиллионного населения страны. Между тем первые же шаги республики в провинции, самый процесс «демократизации» в той форме, какую он принял на Юге, неизбежно создавали для Неаполитанской республики исключительные трудности.