История ислама. Том 3, 4. С основания до новейших времен - [5]

шиитского вероисповедания. Молитва по пятницам в мечетях вообще не обязательна и произносится благочестивыми людьми всегда в одиночку, так как, со времени исчезновения двенадцатого имама, нет того, который имел быть заступником и молельщиком всего прихода. Пост в месяце рамадане по виду исполняется еще строже шиитами, чем суннитами; на деле же с обычной персидской хитростью он нарушается втайне гораздо чаще, чем то дерзнули бы сделать сунниты. Паломничество к святым местам — излюбленная мечта персов, но путь в Мекку открылся для них лишь недавно, да и теперь персы направляются туда очень редко. Вследствие наследственной их вражды к туркам, последние закрывали шиитам в течение целых столетий проезд в Аравию. Только с царствования султана Абдул-Меджида (1839–1861) им разрешено вступать на турецкую территорию в облике паломников в Мекку. Но лишь немногие пользуются этим разрешением, большинство же довольствуется возможно частым посещением священных гробниц своих имамов, в особенности же гробниц Али и Хусейна в Неджефе и Кербеле и имам Рида в Мешхеде. Посещение этих местностей кажется им настолько желанным, что уже с древнейших времен[21] благочестивые персы, владевшие нужными для того средствами, завещали перевезти свой прах и похоронить его в подобных священных местностях. Такое предсмертное желание исполнялось всегда добросовестно. Еще и в настоящее время из величайшей дали, даже из Индии, тянутся длинные караваны, везущие на верблюдах гробы умерших в мечети с гробницами почивших имамов, чтобы здесь опустить мертвецов в последнее место их упокоения. Горе путешественнику, которому встретится подобный караван, везущий мертвецов: запах разлагающихся трупов просто невыносим, — и если несчастный не один, то он в довершение всего будет еще вынужден выражать удовольствие, потому что бренные остатки столь благочестивых людей должны, конечно, издавать приятное благоухание.

При самом сильном желании нельзя было изъять из Корана запрещение пить вино. Поэтому благочестивый перс предоставляет евреям приготовлять презренный напиток, но пьет его сам, хотя в большинстве случаев тайно. Особенно славятся в этом отношении жители Шираза, в окрестностях которого растет лучший виноград.

Так и быть, о виночерпий,

Пусть всех обойдет круговая чаша.

Подавай ее сюда!

Такими словами начинается книга песен величайшего поэта Шираза — Хафиза, в доказательство того, что и в XIV столетии дело обстояло там точно так же, как и в настоящее время. Но ввиду того, что и религии следует отвести надлежащее место, эти строки официально толкуются так: круговая чаша с вином, которой виночерпий Хафиза обносит всех присутствующих, означает вино божественного милосердия, опьяняющее человека божественною любовью. И когда перс, вдоволь насладившись жизнью и ее удовольствиями, которыми он по временам пользуется даже до безобразия, достигает 50-летнего возраста, он обыкновенно делает «таубэ», то есть приносит покаяние, имея в виду с этих пор серьезно подумать о жизни и достойно подготовиться к загробному существованию. Подобный нравственный переворот случается иногда и в других местах кроме Персии, но нигде как здесь он не представляет собой, так сказать, официального характера.

Наш обзор религиозных обычаев персов был бы неполон, если бы мы не бросили хоть мельком взгляда еще на своеобразный облик, данный ими своему праздничному календарю. Прежде, по крайней мере, он, сравнительно с суннитской краткостью, был весьма пространен. «У него столько праздников, как у перса», — говорили обыкновенно остальные магометане о лентяях. Эта страсть к праздникам основана опять-таки на внутренних свойствах народа, любящего всевозможный внешний шум и блеск. «Если вы желаете, чтобы мои соотечественники поняли вас, — говорил в начале нынешнего столетия персидский посланник англо-индийскому государственному деятелю, — то говорите для глаз их, а не для ушей».

Многие национальные черты шиизма лишь с течением времени и, в особенности, с возведения Сефевидами шиизма на степень господствующей религии персидского государства развились в полной своей яркости и силе. Заметная склонность развивать более и более эти национальный черты была уже налицо у всех персидских муслимов в конце II (VIII) столетия и ждала лишь случая выразиться с полной энергией; но пока этому препятствовали внешние обстоятельства, на которые мы теперь и обратим внимание.

Глава 2 Возникновение персидских государств

Когда в 205 (821) г. халиф Мамун передал управление восточными областями персу Тахиру, новый наместник застал здесь смешанное население. Исключение составляли лишь сельские жители, которые, в большей или меньшей степени, остались чистокровными иранцами. Объясняется это тем, что, находясь вдали от городов и больших проезжих дорог, сельчане не должны были принимать у себя арабских постоев, сборщиков податей и т. п. При всем этом им и вообще-то грозила меньшая вероятность подвергнуться другим случайным примесям чуждого элемента. Именно эта основная часть населения и сохранила с древних времен и до наших дней свою самобытность. Они не переставали открыто или тайно во время арабского владычества хранить во многих местностях старинную веру и поддерживать неугасимый священный огонь Зороастра. Эти же сельские жители передавали из уст в уста, от отца к сыну народные сказания об исчезнувшем величии Древнего Ирана и легенды о своих героях и царях