История ислама. Том 3, 4. С основания до новейших времен - [3]
Но именно в этом-то настроении умов и крылась опасность для арабов. И с того времени, как старое противостояние между персами и арабами в политике снова проявилось, стало выясняться, что за легитимистическими фантазиями кроются совсем иные вещи, а именно: национальное отвращение персов к чуждому племени завоевателей и такое понимание ислама, благодаря которому, под прикрытием внешним образом усвоенной арабской религии, самую эту религию начали извращать и обратили в средство борьбы против всего арабства. Это извращение ислама продолжалось еще быстрее с того времени, как Мутеваккиль, из преданности и угождения к правоверию, объявил войну как свободомыслящим, так и шиитам. Цель этого постепенного извращения была наконец достигнута только через несколько столетий: она заключалась в том, чтобы почитание Али и его сыновей, Хасана и Хусейна, и отвращение к первым халифам, как к представителям арабства, обратить в настоящую персидскую религию и низвести одновременно религиозные догматы и обряды ислама до пустых формул. Как быстро все это шло, мы усматриваем хотя бы из того, что, например, уже у Фирдоуси (411 = 1020 г.) Али и Мухаммед наделены одинаковыми правами[8], и что еще раньше (351 = 962 г.) по приказанию шиитского султана из семьи Бундов, к величайшему негодованию суннитских жителей Багдада, на дверях мечетей была прописана торжественная формула проклятия Абу Бекра, Омара и Османа, правда, пока еще не называя прямо имен, но ясно указывая лица[9].
Около того же времени произошла перемена во взглядах умеренных шиитов, которая превратила их из полуполитической в чисто религиозную партию. Где следует было упомянуто, что после 260 (873) г. сильно разрослась среди шиитов секта «Почитателей двенадцатого», то есть тех почитателей Али, которые двенадцатого его потомка, Мухаммеда ибн Хасана, считали за Махди или ожидаемого восстановителя законного престолонаследия. Что побудило их отказаться от этой надежды, так и осталось невыясненным; быть может, новый блеск и сила, пролитые около этого же времени на халифат Аббасидов халифом Муваффаком. Как бы то ни было, позже, когда секта «Двенадцати» стала выступать на передний план, одним из догматов ее было верование, что уже в ранней юности Махди исчез в пещере близ Самарры. Впоследствии же он будто бы часто являлся своим почитателям в образе тех или других верующих, имена которых приводятся. Последний раз он явился в Багдаде в 328 (940) г., а теперь Махди вернется только лишь в последние дни перед концом мира. В переводе с шиитского языка предание это означает, по-видимому, что до указанного года некоторые лица из секты «Двенадцати» желали взять на себя роль Махди, но что в это самое время в Багдаде случились такие обстоятельства, вследствие которых оказывалось более благоразумным отказаться от мечты фактически овладеть властью для действительных или же вымышленных потомков Али и ограничиться одним религиозным почитанием их предков, особенно же самого Али и его сыновей. Обстоятельства эти должны были, в сущности, заключаться в том, что Ираком овладела династия, благосклонно относившаяся к шиитству, но не имевшая ни малейшего расположения отказаться от халифата в пользу какого-либо потомка Али. И как раз в 334 (945) г. Буид — Муызз ад-Даула — завоевал Багдад, вырвал власть из рук Аббасидов и тотчас же взял под свое покровительство шиизм.
Этим не только объясняется, почему учение «Двенадцати» приняло указанный оборот. А также почему это учение, весьма сподручное для светской власти, вытеснило мало-помалу все остальные формы умеренного шиизма, пока наконец в 908 (1502) г., после побед первого из Сефевидов, Измаила, упомянутое учение было возведено в господствующую религию названным шахом, основателем персидского государства. Мы знаем точно все подробности учения «Двенадцати» во время династии Сефевидов, и оно в главных чертах сохранилось неизменным и в настоящее время.
Считаю уместным во главе этих страниц, посвященных персидскому народу, дать очерк классической формы шиизма, подобно тому как истории арабских времен ислама я предпослал изложение суннитских догматов. По важному замечанию одного из знатоков страны[10] и как вытекает из указанного нами постепенного развития его, суть этого учения составляет собственно одно только прямое, точное и молчаливое отрицание. Главный догмат учения — отрицание законности первых трех халифов — Абу Бекра, Омара и Османа, а также отрицание исходящих от них и окружающих их суннитских преданий и замещение авторитета этих преданий преданиями (хадисами), приписываемыми Али его приверженцами. В той страстности, с которой еще и до сих пор шииты ненавидят Омара, завоевателя Персии[11], слышен отзвук старой злобы великого народа против чужеземного владычества. И одновременно весь тот восторг, которым подобный народ может воспылать к своему национальному покровителю и герою, нашел себе выражение в том мечтательном поклонении Али и его сыновьям, Хасану и Хусейну, которым проникнут всякий перс. К магометанскому символу веры — «нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед его пророк» — шииты добавляют: «и Али наместник Бога»
Отечественная война 1812 года – одна из самых славных страниц в истории Донского казачества. Вклад казаков в победу над Наполеоном трудно переоценить. По признанию М.И. Кутузова, их подвиги «были главнейшею причиною к истреблению неприятеля». Казачьи полки отличились в первых же арьергардных боях, прикрывая отступление русской армии. Фланговый рейд атамана Платова помешал Бонапарту ввести в бой гвардию, что в конечном счете предопределило исход Бородинского сражения. Летучие казачьи отряды наводили ужас на французов во время их бегства из Москвы.
В монографии освещаются ключевые моменты социально-политического развития Пскова XI–XIV вв. в контексте его взаимоотношений с Новгородской республикой. В первой части исследования автор рассматривает историю псковского летописания и реконструирует начальный псковский свод 50-х годов XIV в., в во второй и третьей частях на основании изученной источниковой базы анализирует социально-политические процессы в средневековом Пскове. По многим спорным и малоизученным вопросам Северо-Западной Руси предложена оригинальная трактовка фактов и событий.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История Балкан охватывает становление, развитие и внешнюю и внутреннюю политику пяти государств – Болгарии, Сербии, Греции, Румынии и Турции. Рассматривая территориально-политические образования на полуострове, авторы прослеживают происхождение и формирование национального состава стран, их христианизацию, периоды подъема, укрепления, упадка, экспансий и снова возрождения при правлении разных государей, периоды революций и войн вплоть до Первой мировой войны.
Фундаментальный труд Вильгельма Грёнбека – датского историка, культуролога, профессора университета Копенгагена – это больше чем исследование древнегерманской культуры, это проникновенный рассказ о жизни и верованиях викингов – предков современных европейцев, населявших Скандинавский полуостров, Данию и Исландию в раннее Средневековье. Профессор Грёнбек рассказывает о материальных и духовных составляющих жизни клана – семейных реликвиях, обмене подарками, заключении брачных и торговых сделок, празднестве жертвоприношения и трансформации ритуала на сломе эпох, когда на смену верованиям предков пришло христианство.
Павел Дмитриевич Брянцев несколько лет преподавал историю в одном из средних учебных заведений и заметил, с каким вниманием ученики слушают объяснения тех отделов русской истории, которые касаются Литвы и ее отношений к Польше и России. Ввиду интереса к этой теме и отсутствия необходимых источников Брянцев решил сам написать историю Литовского государства. Занимался он этим сочинением семь лет: пересмотрел множество источников и пособий, выбрал из них только самые главные и существенные события и соединил их в одну общую картину истории Литовского государства.
Балерина в прошлом, а в дальнейшем журналист и балетный критик, Джули Кавана написала великолепную, исчерпывающую биографию Рудольфа Нуреева на основе огромного фактографического, архивного и эпистолярного материала. Она правдиво и одновременно с огромным чувством такта отобразила душу гения на фоне сложнейших поворотов его жизни и борьбы за свое уникальное место в искусстве.