История города Афин в Средние века - [9]
Эдикты Феодосия I подавили последние общественные отправления служения богам на Западе и на Востоке. Бесчисленные святыни подверглись разрушению, в том числе и знаменитый Александрийский Серапеум. Тщетно писал Либаний сочинение в защиту храмов. Император тем не менее распорядился перевести в Константинополь многие из произведений эллинского искусства, как, напр., Самосскую Геру Лисиппа, Минерву Линда, Книдскую Афродиту Праксителя и Олимпийского Зевса Фидия.
Наименее пострадала от вандализма Древняя Греция, а в особенности Афины. Ни единый из больших прославленных языческих афинских храмов в то время не подвергся разрушению. Хотя с этого времени окончательно прекращаются принесения языческих жертв и языческие процессии, тем не менее ни Феодосий и никто из императоров вплоть до Юстиниана не дерзал ни насильственно искоренять древние верования афинян, ни касаться тамошних школ и свободы преподавания в них.
То же счастье, которое спасло Рим в эпоху переселения народов, уничтожившего античный мир, сохранило в целости и город Афины. Подобно тому, как этот город пощажен был землетрясением 375 г., так и возобновившиеся набеги готов, опустошавшие Элладу и Ахайю, пощадили Афины, миновав их.
Великое переселение народов начиная с 375 г. вызвало среди готских племен новую сумятицу; император Валенций пал в кровопролитной битве при Адрианополе в 378 году, и готы опустошили Фессалию и Эпир, но собственно Эллада избегла и на сей раз разгрома. Спасение ее, по-видимому, должно быть поставлено в заслугу деятельному префекту Феодору Ахайскому, которому афиняне воздвигли за это в 380 г. почетную статую[43] Императором тогда был Феодосий; он водворил готов в качестве союзников империи на жительство в Мизии и Фракии.
4. После его смерти, происшедшей 17 января 395 г., и по вступлении на престол его сыновей Гонория в Риме и Аркадия в Византии готы своим королем провозгласили Алариха. Юный этот военный вождь вскоре повел мятежный народ на Константинополь. Раздоры, происходившие между восточным и западным правительствами, так как империя тогда уже распалась на две половины, а равно и интриги обоих руководящих государственных людей той эпохи, Руфина и Стилихона, возымели своим последствием то, что Аларих поддался убеждениям византийского министра и, не наступая на Босфор, повел свой воинственный народ сначала в Иллирию, а затем в Фессалию. Стилихон с императорским войском выступил из Милана и последовал за готами через Пинд, но тут подозрительный император Аркадий повелел Стилихону покинуть восточно-римскую область.
Не последуй Стилихон этому приказанию, он, по мнению Клавдиана, не замедлил бы уничтожить полчища готов при Пенее и спас бы через это Грецию. Ужасная катастрофа, которая теперь обрушилась на Элладу, едва ли может быть рассматриваема как последствие измены со стороны Руфина; она скорее явилась результатом бездарности византийской политики и безоружности самих греков. Руфин 27 ноября 395 г. пал от меча Гайнаса в Константинополе, что временно парализовало правительственную власть, а Аларих тем временем вторгся через Фермопильский проход, укрепления которого Геронций защитил так же слабо, как Ахайю — проконсул Антиох, сын Мусония.
В Элладе и Пелопоннесе тогда обитал в общем, большей частью, тот же самый греческий народ, безо всякой посторонней примеси, каким его некогда застали и Павсаний, и Плутарх. Язык, религия, нравы и законы предков продолжали царить в городах и селах, и хотя в обществе христианство достигло уже преобладания и осужденное государством служение богам постепенно исчезало, тем не менее Древняя Греция носила еще и на своих умах, и на своих памятниках печать язычества.
В этот-то чудный, хотя и выветрелый эллинский мир вторгся теперь Аларих с разбойничьими ордами. Беотия и Аттика подверглись грабежу и опустошению, а жители их были либо избиты, либо обращены в рабство. Противостоять завоевателю могли единственно отдельные города, которые, впрочем, защищены были не столько патриотизмом сограждан, сколько крепостью своих стен. Разочаровавшись в возможности взять штурмом сильные укрепления Фив и Кадмеи или, как говорит Зосима, сгорая от нетерпения завоевать Афины, отряды Алариха направились дальше по направлению к Элевсису. Этот знаменитый по своим таинствам город являлся оплотом в последней борьбе философской школы против учения апостола Павла, так как служение богиням Деметре и Коре являлось не только ядром самых идеальных представлений античной религии, но вместе с тем теснейшим образом связывалось с местными, городскими верованиями Афин. Но элевсинские таинства разделили общую участь с отправлением обрядов и во всех прочих греческих храмах. Восстановленный заново императором Юлианом древний культ элевсинских таинств был по его смерти уничтожен Иовианом, а затем по просьбе проконсула Ахаии Претекстата, пользовавшегося большим влиянием, в царствование Валентиниана оказался опять терпимым, в конце же концов позднейшими императорскими законами был совершенно упразднен.
Последний верховный жрец богини Деметры, принадлежавший к мнимому роду Эвмолпидов, вследствие мятежа, вызванного христианами, сложил с себя сан, но верующие в древние предания элевсинцы и афиняне воспользовались благоприятным моментом, — вернее всего смертью
