История города Афин в Средние века - [196]
3. Могамет II был в то время в Пелопоннесе, куда он двинулся с большим войском, узнав, что деспот Фома отказывается платить дань и взялся за оружие. Султан решил положить конец бессмысленным проискам враждующих братьев и безграничной неурядице, неизменно господствовавшей в стране благодаря преступному честолюбию ее государей, тирании архонтов и грабежам албанцев[758].
15 мая 1458 года султан остановился перед Коринфом, который в это время принадлежал деспоту Димитрию Палеологу и имел незначительный гарнизон под предводительством его зятя Матфея Азана и спартанского полководца Никифора Лукана. Оставив осадные войска у Акрокоринфа, он двинулся далее в Пелопоннес. До этого времени турки под предводительством своих превосходных полководцев Эвреноса и Турахана не раз делали разбойничьи набеги на эту страну, но окончательно покорить ее они не пытались. Да и теперь, несмотря на разрозненность греков, им нелегко было справиться с Пелопоннесом, где было несколько сильных крепостей и до 150 франкских замков, а горный характер местности благоприятствовал партизанской войне. Если среди пелопоннесцев и не явилось в этот момент героя вроде Георгия Кастриота из Кройи, который в эту эпоху гибели греческой нации с изумительной энергией защищал свою родину Албанию от турецких орд, то все же последние бойцы за свободу Морей, греки и албанцы, защищались с мужеством отчаяния.
Флиос, Акова, Этос, многие другие города и некогда славные в истории франкских баронов замки в Аркадии и Мессении были взяты османами приступом, жители вырезаны или уведены в рабство. После упорного сопротивления сдал и Димитрий Азан, тесть Франко, свой город Мухлион, известный во времена Вилльгардуенов под именем Никли, в земле Тегеатов. Но Могамет не решился напасть на деспота Фому в неприступной Монемвазии или двинуться в непроходимую Лаконию, населенную непокорными племенами, и отступил к Коринфу. Ворота этой сильной крепости, головы Пелопоннеса, как называл ее еще тогда Франца, были ему открыты трусливыми военачальниками 6 августа 1458 года. Это так устрашило деспота Фому, что он отправил к султану послов, которые купили мир, пожертвовав Эгионом, Калабритой, Патрасом и другими соседними местностями, которые действительно были отданы туркам.
Присоединив покоренные области Морей к Фессалии и вручив управление Омару, Могамет с добычей и пленными возвратился на север. По пути он получил приглашение своего паши почтить своим посещением покоренные Афины и с тысячей всадников и блестящей свитой придворных и сановников прошел через Мегару. В конце августа 1458 года покоритель Константинополя, уничтоживший Грецию, еще покрытый свежей кровью перерезанных пелопоннесцев, совершил торжественный въезд в Афины. Он нес несчастному городу почти четырехсотлетнее рабство.
Как бы бесчеловечен и безжалостен ни был этот страшный владыка, это, к счастью Афин, был все же не Ксеркс или Мардоний, но один из образованнейших государей Востока, даже не чуждый понимания всего высокого и прекрасного в жизни человечества. Он знал цену архитектурной пышности, что доказал в Константинополе, где воспрепятствовал разрушению Софийского собора и замечательных сооружений. Историк Франца, лично знавший его, сообщает, что он, кроме родного языка, знал греческий, латинский, арабский, халдейский, персидский, читал жизнеописания Александра, Константина и Феодосия и поставил себе целью превзойти этих великих мужей. Понятно поэтому, что даже такой «истребитель народов» питал некоторое уважение к Афинам, которые и у турецких историков носили название родины философов. Куртизан и панегирист Могамета II, грек Критобул, бывший при османах правителем Имброса, вдохновленный величием этого султана, написал его историю. Политическое существование древней метрополии Греции настолько потеряло былое значение, что он ни словом не упоминает в своем произведении о гибели Афинского герцогства. Но он оставил описание пребывания Могамета в Афинах, причем изобразил этого страшного варвара в виде одного из тех римских императоров, которые некогда прощали пороки живых афинян ради мертвых. Могамет, по словам Критобула, питал большую любовь к этому городу и его древностям; он много слышал о мудрости и добродетелях древних афинян и о замечательных произведениях, которыми они прославились среди греков и варваров, и потому хотел познакомиться с городом, с его страной, его морем и портами. Он восхищался всем, особенно Акрополем. Как мудрец и филэллин и великий государь, он осмотрел здесь все древности. Халкокондила также рассказывает, что Могамет гулял по Пирею и гаваням, по городу и Акрополю, с изумлением рассматривая былое великолепие Афин и выражая горячую благодарность Омар-паше за такое приобретение. Если даже в эту эпоху в душу османского владыки проникла хоть незначительная доля того непобедимого очарования, которым в древности пленяли Афины столь многих иноземных государей, то можно сказать, что город Паллады Афины именно в минуту глубочайшего падения одержал величайшую победу.
