История философии. Средние века - [83]

Позиция католической церкви по отношению к учению Фомы Аквинского за последнее время претерпела весьма значительное изменение, что прежде всего касается католических образовательных институтов. Можно только надеяться, что этот процесс будет успешным не вследствие возврата к прошлому, но благодаря подлинной переоценке как личных достоинств Фомы, так и его мыслей настолько, насколько это возможно в современном мире, для непредубежденного и всеохватывающего христианского видения и понимания того, что известно сегодня о мире. Крупнейшие средневековые мыслители, равные Фоме Аквинскому, могут служить источником творческих стимулов и вдохновения. Формальное, хотя и благонамеренное ученичество упускает из виду самое главное, поэтому полный творческих сил мыслитель превращается для них в препятствие, мешающее самобытной и оригинальной мысли.

Глава 13 Аристотелизм и факультет искусств в Париже

1

Как известно, преподавателям факультета искусств в Париже в течение определенного времени было запрещено читать лекции по «Физике» и «Метафизике» Аристотеля. Таким образом, в известном смысле теологи получили несправедливое преимущество. Однако факт остается фактом, и именно теологи, подобные святому Альберту Великому и святому Фоме Аквинскому, пожалуй, стали первыми, осознавшими всю значимость метафизических трудов Аристотеля. Вместе с тем трудно ожидать, чтобы преподаватели факультета искусств и дальше были бы удовлетворены преподаванием грамматики и логики, когда перед их глазами открывалось более значительное поле деятельности. В 1252 году статус принадлежности к английской нации[234] налагал на кандидатов обязанность получать разрешение, дававшее право на преподавание комментариев к трактату Аристотеля «О душе», а в 1255 году на факультете искусств был провозглашен общий для всех закон, в соответствии с которым требовалось изучение всех известных трудов Аристотеля. Запрещение читать лекции по «Физике» и «Метафизике» греческого философа давно уже стало мертвым и оставалось лишь на бумаге; кажется вполне вероятным, что законодательный акт 1255 года был более похож на систематизацию учебной программы, чем на революционный акт. Во всяком случае, в середине XIII столетия Аристотель свободно читался на факультете искусств.

Историки уточняют, что после того как в 1257 году Бонавентура был избран генералом ордена францисканцев, а в 1259 – м или в 1260 году Фома Аквинский покинул Париж, на теологическом факультете не осталось никого, кто мог бы быть сопоставлен с ними по значимости. (Альберт Великий находился в то время в Германии.) Преподаватели гуманитарного факультета чувствовали себя свободнее и не знали удержу в своих устремлениях. Богословы же были осторожнее как в отрицании, так и в одобрении аристотелевских теорий, которые находили либо несовместимыми с христианской ортодоксией, либо определенным образом истолковывали мысль Аристотеля, что не влекло за собой противоречивших вере теорий. Однако вскоре после 1260 года некоторые из преподавателей факультета искусств начали толковать Аристотеля, которого считали воплощением философской мудрости, выказывая недостаточный интерес к требованиям богословской ортодоксии. Поняв масштабы происходящего, богословы и церковные авторитеты увидели в движении влияние натурализма и рационализма, а также угрозу для христианской веры. В конце концов все закончилось известным осуждением 1277 года, о котором подробнее будет рассказано ниже в этой главе.

В прошлом лекторы и сочинители, возглавлявшие оппозицию в Париже и взгляды которых были впоследствии осуждены, характеризовались в целом как латинские аверроисты[235]. Одной из очевидных причин подобного мнения было то обстоятельство, что некоторыми преподавателями излагалась теория Аверроэса о единстве потенциального разума у человека. Как уже отмечалось, теория Авиценны о единстве актуального разума не вызывала сильного противодействия, так как была совместима с верой в личное бессмертие. Так что некоторые христианские мыслители отождествляли единый актуальный разум с Богом, приписывая ему функции, которые у Августина выполняло божественное озарение. Учение о единстве потенциального разума, представлялось теологам, устраняет из психологии и антропологии веру в личное бессмертие и тем самым подрывает веру в посмертные воздаяния. Это был удобный момент для публикации полемических сочинений, подобных «О единстве интеллекта против аверроистов» Фомы Аквинского, которое настолько противоречиво по смыслу, что историки считают вполне естественным, что под именем аверроистов описывается целая группа преподавателей с факультета искусств в Париже, излагавших философию Аристотеля в манере, которая казалась теологам предосудительной.

Использование термина «латинские аверроисты» в качестве общей характеристики было подвергнуто острой критике, особенно ван Стеенбергеном. Разумеется, в 1260 году сочинения Аверроэса были доступны и хорошо известны, а самого Аверроэса даже называли «толкователем». Однако сам факт известности Аверроэса как «толкователя», в то время когда Аристотель был известен как «философ», ясно показывает, что парижские преподаватели гораздо более интересовались последним, нежели первым. В намерения Аверроэса входило заново открыть подлинную мысль Аристотеля; и если толкования Аверроэса усваивались, то только потому, что они, как считалось, представляли образ мысли греческого философа. То, что в его мысли привлекало преподавателей с факультета искусств, скорее походило на целостный аристотелизм, чем на специфически аверроистскую систему. Хотя некоторыми из них принималась специфически аверроистская теория о единстве потенциального разума у всех людей. Именно их и имел в виду Фома Аквинский в своем сочинении против аверроистов. Здесь лежит причина того, почему данных преподавателей относили к категории аверроистов. Вместе с тем мы не должны забывать, что восприятие данной теории было обусловлено тем, что предложенная Аверроэсом интерпретация Аристотеля считалась правильной