История философии. Средние века - [53]

Но, хотя мы не можем вообразить себе чистую материю, мы можем представить себе ее как основной составной момент у всех сотворенных существ. Это и есть то, что Гебироль называет «универсальной или всеобщей материей», материей, считающейся общей всем вещам. Это относится и к универсальной форме, которая, как утверждается, обеспечивает формы всех вещей. Эта всеобщая форма, в которой содержатся все формы, является одновременно формой разума, или мирового разума – неоплатонического нуса. Разум представляет все формы, но они не существуют в нем как действительные формы особых субстанций. Множество предметов возникает посредством отклонения отдельных форм от своего разумного начала, благодаря их соединению с материей, которая, в свою очередь, является источником их индивидуальных особенностей.

Но было бы ошибкой думать, что согласно Гебиролю все вещи материальны, так как материя – один из их основных элементов природы. Материя по своей природе, всеобщая материя, если выражаться парадоксальным образом, нематериальна. Она не существует сама по себе, в действительности она существует только благодаря воплощенной в ней форме и становится телесной только через соединение с материализованной формой. Как, например, присутствующая в мировом разуме или в разумной душе материя не является материальной или количественной материей.

Автору этой книги представляется, что Гебироль поступает следующим образом: он выделяет элементы потенциальности и фиксирования свойств или формы в предметах, входящих в сферу опыта, а затем изменяет имена этих элементов на всеобщую материю и универсальную форму. Если мы абстрагируемся от всех конкретных форм, то у нас останется простое понятие чистой возможности воспринимающей формы. И если мы будем рассматривать формы сами по себе, а затем абстрагируемся от всех отличительных признаков форм, то окажемся один на один с понятием формы в себе. Тогда всеобщая форма и всеобщая материя видятся выразившимися на каждом бытийном уровне. Если под материей мы подразумеваем вещество, то имеются в виду только определенные классы предметов, которым присуще составное устроение. Гебироль говорит таким образом о нетелесных субстанциях, таких, как разум, как о «простых». Но если под материей мы понимаем всеобщую материю, которая проявляется в себе и не есть телесное, то все остальное, кроме первосущего (Единого в неоплатонизме), является составным. Таким образом, возможно, Гебироль говорит, что «сущность всеобщего бытия» состоит из всеобщей материи и всеобщей формы. Соприсутствие этих двух факторов объединяет в единое целое творение. Первосущность «располагается над всеми предметами и является бесконечной». И будучи бесконечной, она превосходит наше понимание и может быть понятна человеку только посредством вещей, которые происходят из нее. Материю и форму, сопричастные бытию и «определяющие» друг друга, нельзя описывать как бесконечные.

Так же как о чистой материи нельзя сказать, что она существует, так же с трудом решается вопрос о сущностях, возникших посредством творения. Они возникают как материя сотворенной вещи только посредством воплощения в форме. Но что это за процесс, в котором субстанции, низшие в отношении к первосущности, начинают существовать? Некоторые из остроумных оценок Гебироля, кажется, содержат предположение о спонтанных эманациях. Также им вводится понятие воли. Вещи возникают только благодаря союзу материи и формы, а именно, божественная воля объединяет их. Эта воля «проникает повсюду, и ничто не существует без нее, так как бытие и все тварные вещи имеют ее источником». С другой стороны, «определить волю невозможно; но ведь она определяется, когда мы говорим, что это божественная сила, творящая материей форму и объединяющая их, та, которая распространяется от самого высшего к самому низшему, как душа распространяется по всему телу, и что есть воля, которая движет всеми вещами и размещает их по порядку». Поскольку Гебироль обнаруживает двойственность во всем творении как соприсутствии материи и формы – у нас может сложиться впечатление, что мысль об отражении высшего уровня бытия в низшем толкает его к обнаружению основания для дуализма в самой первосущности, при этом отличие между божественной сущностью и волей служит для этого достаточным основанием. Однако затем подобное толкование, видимо, оказало влияние на самого Гебироля; также, возможно, он был обеспокоен тем, как найти место для религиозных представлений о божественности творения и причинности. Как уже указывалось, Гебироль не пытается, открыто ссылаясь при этом на библейское учение, примирить свою философию с еврейским вероисповеданием. Однако отсюда не следует, что иудаизм не оказал на его мышление никакого влияния. Так, когда он говорит, что воля есть по сути иное, нежели материя и форма, ввиду того что является их соделывателем[156], то совершенно ясно, что он вводит в свою философию учение о божественной созидающей деятельности, которая в своем соответствии с требованиями иудаизма идет гораздо дальше, чем теория спонтанной и необходимой эманации.