История философии. Реконструкция истории европейской философии через призму теории познания - [398]

Но критическая оценка Киреевским западной образованности отнюдь нельзя понимать как отказ от нее. Напротив, он пытается их примирить посредством мышления, основание которого заключает в себе корень древнерусской образованности и которое подчиняет западную образованность господствующему духу православно-христианского философствования. Такое примирительное мышление могло бы стать началом новой умственной жизни в России. Стало быть, путь русской философии лежит не в отрицании западной мысли, а в восполнении ее тем, что раскрывается в цельности духа. Сделав ставку на цельность и разумность как основу русской образованности, Киреевский с необходимостью столкнулся с целым рядом философских проблем, основная из которых — это проблема познания. И хотя он почтительно относился к западной философии, в то же время он глубоко сознавал, что укоренная в христианстве русская мысль должна исходить из иных начал. Этому вопросу он посвятил свою работу «О необходимости и возможности новых начал для философии» (1856).

Анализируя западную философию, Киреевский видит ее порок в отвлеченном, систематическом мышлении, которое было оторвано от той действительности, от тех значительных общественных событий, которые переживал мир в 40-х гг. XIX в. Проложенный несколько столетий назад Декартом философский путь — путь «рационального самомыш- ления» — в своем историческом развитии в XIX в. дошел до того предела, когда, по словам Киреевского, «ум европейского человека уже не может… не изменить совершенно своего основного направления», ибо его разум не может идти «далее того воззрения, где всё бытие мира является ему прозрачной диалектикой его собственного разума, а его разум самосознанием всемирного бытия»[1869]. И как итог логического развития Гегелем декартовской системы «рационального самомышления»[1870] — это ослабление интереса к философским системам, точнее, к школьному построению таких систем, но не уменьшение роли любомудрия в жизни человека.

По мнению Киреевского, у западной философии наряду с декартовским путем было возможно и другое направление развития мысли, которое наметил Блез Паскаль. Его философия открывала «новые основания для разумения нравственного порядка мира, для сознания живого отношения между Божественным Промыслом и человеческой свободой»[1871], но, к сожалению, она пренебрегла учением святых Отцов о внутренней жизни. Если бы Паскаль соединил свою философию с этим учением, то, как полагает Киреевский, этим синтезом было бы положено начало для новой самобытной французской философии, которая бы спасла Францию от безверия.

Обобщая свои размышления на эту тему, Киреевский заключает, что у тех народов, духовная жизнь которых проходила в лоне Римской церкви, самобытная философия была невозможна. Раздробив цельность духа на части и предоставив высшее постижение истины логическому мышлению, западная философия в глубине своего самосознания оторвалась от действительности. Как философ Киреевский видит свою задачу в том, чтобы g найти точку опоры для построения такой теории познания, которая бы не отрывала человека от действительности. И такую точку опоры он находит в цельности духа, которым и должна направляться философия. Характер н последней зависит от характера веры, от которой и происходит в конечном! итоге философия. «Философия — отмечает в этой связи Киреевский, — \ всё-таки рождается из того особенного настроения разума, которое сообщено ему особенным характером веры»[1872]. Этим отношением веры и разума определяется различие между Православной церковью и церковью ;» Римской, которое, по мнению Киреевского состоит в том, что в первая, в отличие от второй, не смешивает Божественное Откровение и человече- ; ское мышление.

Такая неприкосновенность Божественного откровения, с одной стороны, ограждает учение православной церкви от неправильных толкований естественного разума, с другой — ограждает разум от неправильного вмешательства церковного авторитета. И чем неприкосновеннее границы Божественного Откровения, тем сильнее потребность согласовать понятие разума с учением веры. Согласованный с верой разум Киреевский именует «верующим разумом». Верующий разум — это разум, «возвышенный до сочувственного согласия с верой»[1873].

Главное условие для такого возвышения разума Киреевский видит в том, чтобы «разум постоянно искал в глубине души того внутреннего корня разумения, где все отдельные силы сливаются в одно живое и цельное зрение ума»[1874]. Только посредством такого цельного разума можно достичь цельной истины. Рассматриваемая через призму верующего разума, философия есть, по словам Киреевского, «общий итог и общее основание всех наук, и проводник мысли между ними и верою»[1875]. И далее: «Где есть вера, и нет развития разумной образованности, там и философии быть не может. Где есть развитие наук и образованности, но нет веры, или вера исчезла, — там философские убеждения заменяют убеждения веры, и, являясь в виде предрассудка, дают направление мышлению и жизни народа»[1876]. Итак, главная задача философии состоит в согласовании веры и разума. «Что за вера, которая не совместима с разумом?» — вопрошает Киреевский.