История экономической мысли. Лекции в Лондонской школе экономики - [8]
вообще». Обсуждая Фишера, Роббинс отмечает, что «он не ограничивает себя геометрическим
представлением своих идей. Он продолжает осторожно использовать математику». (Великие
математические экономисты всегда используют математику довольно скромно. Они не делают вы-
водов, которые нельзя было бы изложить в экономических терминах.) По поводу же метода
кривых безразличия Роббинс замечает, что «Бог знает, какие понадобились бы наблюдения, чтобы
обнаружить хоть сколько-то обширный набор кривых безразличия». Из уст теоретика это звучит
несколько странно.
4 v В своей «Автобиографии» Роббинс вспоминает о том, как готовился и читал лекции, во всяком
случае в молодости: /i «Я полностью записывал текст своих лекций и проводил не-! мало времени
за заучиванием их наизусть. Спешу заметить, что я никогда не читал их по бумажке. В качестве
подспорья я пользовался только краткими конспектами, написанными на полях» (Robbins, igji, p.
104)- Роббинс не только был образован и не просто владел материалом, он четко планировал свои
лекции заранее. В лекции о Локке он замечает, что, «верный своему правилу освежать в памяти
темы, о которых я собираюсь говорить, сам я прочел это эссе всего за полчаса». Кроме того,
Роббинс всегда приносил на занятие экземпляры тех книг, о которых рассказывал.
Среди слушателей Роббинса были студенты, докторанты и магистранты, англичане и иностранцы.
Роббинс ожи-1 дал от своих учеников значительного интереса к предмету, в том числе
существенной внеклассной работы, особенно от докторантов и магистрантов. Однако он готов был
признать, что в его аудитории присутствуют серьезные и несерьезные слушатели.
Роббинс заслуженно пользовался благоговейным уважением среди многих своих бывших
студентов. Однако он нравился не всем, хотя, возможно, в этом не было его вины. Так, Герберт
Саймоне пишет о знакомстве с Роббин-сом в 1974 Г°ДУ в греческом Напфлионе: «Лорд Роббинс
напомнил мне обо всем том, что я не любил в заносчивой экономической науке, с ее
отстраненностью от фактов. Раз-
23
ИСТОРИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ
драженный его напыщенностью, я ответил на один из его комментариев в ходе дискуссии очевидно
грубо, за что меня впоследствии, когда мы остались наедине, отругал Джон Хикс6». В то же время
Марк Перлман, у которого осталось куда лучшее впечатление от Роббинса, пишет о его «аристо-
кратичном лордстве7», а Джеймс Мид о его «приятной манере общения, заразительном наслаждении
всем, что его окружало, великолепном чувстве юмора и таланте добродушного рассказчика о своих
собственных и чужих причудах8». Говоря словами Уильяма Баумоля, «лорд Роббинс был воплощением
всех достоинств цивилизованного поведения и цивилизованной научной практики9».
Что говорят нам о манере поведения Роббинса его лекции? Он излучал серьезность, уверенность в себе
и авторитетность, но при этом был скромен и сдержан. Он привлекает внимание аудитории к другим
авторитетам, к проблемам толкования, по которым он не смог достичь убедительного решения, к
ограниченности своих знаний, а также к тому, что из-за жестких временных рамок он постоянно выну-
жден жестко сокращать идеи, о которых рассказывает. Он демонстрирует мастерское владение
материалом в своей области, особенно тем материалом, который он считает важным. Его толкования
обычно разумны, хотя, как он сам отмечает, не лишены спорности. Как и все курсы по истории
экономической мысли, курс Роббинс читал не только будущим специалистам в этой области. Но с
этого курса, благодаря его авторитетному подходу к предмету, будущий специалист начинал строить
свою карьеру в области, значимой и полной приключений.
В остальном Роббинс был представительным человеком и интеллектуалом, который, как и все люди,
кому-то нравился, а кому-то нет. Возможно, он был даже более привлекательным для обывателя, чем
большинство ученых-экономистов. Для нас, специалистов, эти лекции, которые
6. Herbert A. Simon, Models of My Life (New York: Basic Books, 1991), p. 321.
7. Mark Perlman, «What Makes My Mind Tick», American Economist 39, no. a (fall
'995): ia-
8. Некролог Мида о Роббинсе, Economica 52 (February 1985): 5.
g. Некролог Баумоля о Роббинсе, Economica 52 (February 1985): 5-
к тому же полны обаяния и такта, говорят сами за себя. Они демонстрируют не только мастерское
владение предметом, но и тактичное стремление избежать доктринерских заявлений. Курс лекций
Роббинса охватывал более или менее традиционный материал, был богатым и глубоким, сопро-
вождался глубокими комментариями. Что касается студентов, которых Роббинс иногда высмеивает за
то, что они недостаточно много читают (однажды он сказал им: «Я знаю, вы не радуетесь, когда я
рекомендую вам читать книги полностью»)10, то конечно, они любили его: об этом говорит по-
здравительная открытка к дню рождения —явление, редкое для университетской среды. Уильям
Баумоль писал о «мощном впечатлении, которое Роббинс производил на нас, студентов», в частности
«Быки» и «медведи» — так называются спекулянты, играющие соответственно на повышении и понижении курса ценных бумаг. Фондовая биржа и является тем местом, где скрещивают копья эти спекулянты-профессионалы. Анализируя механизм биржевой спекуляции, закономерности курсов ценных бумаг, кандидат экономических наук В. П. Федоров показывает социально-экономическую роль биржи, обнажает паразитизм биржевиков, царящую там обстановку узаконенного грабежа и прямой преступности. Работа написана популярно и доступна самому широкому кругу читателей.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«— Заблокировали за перевод 1600 рублей со своего же КИВИ кошелька – на карту Альфы. В итоге даже чеки из киви не помогли. Альфа отказала и сказали, что больше не будут работать со мной. — Вы просто злитесь, что не смогли отмыть 1600 рублей, добытые нечестным путем! (с) Глас народа».
Книга директора Центра по исследованию банковского дела и финансов, профессора финансов Цюрихского университета Марка Шенэ посвящена проблемам гипертрофии финансового сектора в современных развитых странах. Анализируя положение в различных национальных экономиках, автор приходит к выводу о том, что финансовая сфера всё более действует по законам «казино-финансов» и развивается независимо и часто в ущерб экономике и обществу в целом. Автор завершает свой анализ, предлагая целую систему мер для исправления этого положения.
Джон Мейнард Кейнс является настолько крупной фигурой в истории экономической мысли, что его основная работа представляет бесспорный интерес, как для научных кругов, так и учащихся. Оригинальное содержание работы и важность вытекающих из нее практических заключений обусловили ее лидирующее положение среди трудов по экономике. Теория Кейнса далеко перешла за границы, определенные проблемой безработицы в Англии. Она дает интерпретацию рыночных отношений в целом и содержит полное обновление экономической теории и методов ее анализа.
Убийца иллюзий (http://alexsword.livejournal.com/44189.html)10 февраля 2010 г.Многие задают вопросы – а что там случилось с Испанией, что там с Грецией, что там с Португалией и т.д.Ребята, поймите простую вещь! Это все частные симптомы одной большой болезни – гигантского разрыва между виртуальной стоимостью "финансовых активов" и физическими процессами создания новых ценностей. Это все равно, как если игроки в монополию договорятся, что их фантики будут обмениваться в реальном мире на реальные товары.
В 1891 г. Сильвио Гезель (1862-1930 гг.) предприниматель, родившийся в Германии и живущий в Буэнос-Айресе, издал короткий буклет, озаглавленный "Денежная реформа как мост к социальному государству", первая из ряда брошюр, представляющих критическую оценку денежной системы. Это заложило основание для широкой публикации работ, исследующих причины социальных проблем и предлагающих практические мер по реформе.Здесь представлен классический труд Сильвио Гезеля, предложившего в начале XX в. альтернативу тогдашней, основанной на золоте, и сегодняшней, не основанной ни на чём, денежной системе."Под обсуждаемым в этой книге экономическим порядком мы имеем в виду, что он является естественным в том смысле, что идеально "заточен" под природу человека.