История Древнего мира. Античность. Ч.2 - [21]

493

Уже из этого видно, что борьба за судебную власть отличалась особенной остротой. Никого не заботило, как скажется тот или иной из судебных законов на положении провинциального населения, хотя иногда и возникали разоблачительные судебные процессы, якобы для осуждения грабителей провинций, на самом же деле — для передачи судебной власти политической партии, стоящей в оппозиции господствующему режиму.

Психология римского права. Казалось бы, строгая формализация римского права и народная психология находятся на разных полюсах сознания. Более, чем какому-либо другому, ему свойственны тенденции абстрактности и всеобщности, но одновременно оно отличалось консерватизмом, и это позволяет за правовыми институтами разглядеть индивида, обладающего стойкой национальной памятью и связанного по рукам и ногам пережитками национальной религии.

Рим диктовал миру законы, пренебрегая национальными традициями народов, и именно это сделало римское право всеобщим.

Древнеримские историки, чьи произведения являются главным источником для изучения права римской общины, говорили о влиянии на римских законодателей законов Греции. Но, сравнивая законы XII таблиц с законами Залевка, Драконта, Солона, мы находим в них помимо общности, обусловленной общим для всех народов процессом развития частнособственнических отношений, нечто особое, неповторимое, не имеющее аналогий. Создается впечатление, что законы XII таблиц не были результатом каких-либо государственных преобразований, а имели своим источником нечто такое, что может быть названо «римским духом». Именно поэтому возникает необычайная сложность их перевода на современные языки, за которыми стоит многовековая цивилизация, чуждая римлянам эпохи создания законов XII таблиц.

Уже в первой таблице законов мы сталкиваемся с понятием jus, которое одним словом не перевести. Это религиозная формула, выражающая элемент насилия, а не справедливости (санскритское ju, латинское jugo, славянское иго).

Исходя из современной терминологии и более позднего римского значения этого слова как «право» и места осуществления этого права — суда, начальные слова первой статьи таблицы si jus vocat так и переводят — «если зовет на суд». На самом же деле исторически вернее было бы передать jus древнерусским «правеж», ибо «правеж» и «право» — однокоренные слова. Это подтверждается заключительной частью статьи, употребляющей глагол сареге в отношении истца, которому предоставляется право «хватать» обвиняемого, чтобы силой доставить его на суд.

494

Таким образом, право — первоначально насилие над личностью. К этой же «правежной», а не правовой сфере семантически принадлежат слова mancipium — суверенная власть отца семьи, mancipatio — приобретение собственности (практически право сильной руки), emancipatio — освобождение от власти (дословно: из-под руки).

Эти примеры показывают, что исторический подход к римскому праву должен включать этимологию его терминов, которая сохраняет подлинную, не замутненную толкованиями римских юристов и историков первоначальную суть римского права как психологию и инструмент насилия над личностью.

Насилие — это основной закон римской жизни, пронизывающий их предания (похищение сабинянок, убийство Ромулом Рема) и их брачные обычаи (жених во время брачной церемонии приподнимал косу невесты копьем). Римский автор Фест, сообщая об этом обычае, напоминает, что копье, символизировавшее соединение оружия и власти, символизирует переход жены под полную власть мужа. Копье было также символом римской собственности при ее продаже, сопровождающейся формулой «продать под копьем». Копье определяло также размеры римского государства «без границ»: куда долетало копье, там и была временная его граница, которая легко передвигалась следующим броском копья. Да и формула римской власти senatus populusque Romanus (сенат и римский народ) также не включала территории, распространяясь на все места, заселенные римскими колонистами.

Латинский термин vir, употреблявшийся для обозначения мужчины, этимологически включает понятие военной силы. Отсюда virtus — этимологически не доблесть и не мужество, а воинственность. Та же основа в древнерусском «вира» (штраф за убийство мужчины).

Почетное обозначение римских граждан quirites (квириты) древними толкователями возводилось к сабинскому quids — копье.

Даже слово «защитник» (vindex: от vim dicere — утверждать силу) означало человека, не защищающего речью, а силой снимающего руку кредитора с плеча должника, силой доказывая его правоту.

Законы в обществах, которые можно назвать цивилизованными, заменили обычаи самосуда, включая и кровную месть. Децемвиры придали ряду кровавых обычаев римской старины силу законов: они отдали должника на расправу заимодавцу, разрешив раскромсать его на части, если он был должен нескольким кредиторам; застигнутый ночью на чужом поле вор мог быть убит хозяином поля. Самосуд господствовал и в семейном праве. Отец бесконтрольно распоряжался жизнью сына; пойманного нарушителя супружеской верности в V в. по закону можно было лишить жизни, а в I в., когда законодательство было уже смягчено, — подвергнуть бичеванию. Такая участь постигда историка Саллюстия, и это самоуправство не было наказано.