История Ближнего Востока в древности - [144]

Египетское общество в момент завоевания персами с точки зрения опыта, организации и образа мышления было совершенно иным, чем в начале III тысячелетия до н. э., когда создавалось Египетское государство. Египтяне, как и другие народы, прошли долгий путь. В области имущественных отношений этот путь вел от племенной собственности к царской, которая, однако, ни в один из периодов развития не охватывала всего ареала земель, особенно после того, как в середине III тысячелетия до н. э. начала складываться частная собственность, которая была одним из факторов, активно тормозивших развитие абсолютистских тенденций. Единовластие сопутствовало определенному социально-экономическому укладу и конкретной расстановке политических сил. Неограниченная царская власть, являясь, как и всякая другая форма власти, категорией исторической, даже в Египте, для которого характерна чрезвычайная устойчивость государственных институтов и форм организации общества, не была единственной формой власти. Условия для единовластия в истории древнего Египта возникали необычайно редко и на короткий срок. Между тем именно Египет принято считать образчиком «восточной деспотии». Анализ конкретного материала показывает, что ни в Египте, ни в других странах Ближнего Востока абсолютная царская власть не была явлением всеобщим и постоянным. Поведение царей, противоречившее существовавшим в государстве правовым нормам и обычаям («деспотическое правление»), имело место в истории древнего Ближнего Востока значительно реже, чем принято считать. Зато история государств античности дает многочисленные примеры самовластия и беззакония правителей.

То же можно сказать о царской идеологии. Ни в одном государстве древнего Ближнего Востока (за исключением Египта) идея божественности царя не получила широкого распространения. Если и случались периоды обожествления царя, они были нечасты и кратковременны. Только египтяне на протяжении тысячелетий почитали царя как бога. Однако со временем и у них происходили существенные изменения, являвшиеся естественным результатом социального опыта, накапливавшегося десятками поколений. В итоге не только совершенствовались производственные навыки, но и постепенно менялся образ мышления.

Вместе с тем все государства древнего Востока были «царствами божьей милостью», поскольку власть, по представлениям жителей, имела божественное происхождение. Эта концепция, возникшая в период распада родового строя, служившая обоснованию узурпации власти, по сей день сохранилась в идеологии всех монархий мира.

Из практики родового строя выросла идея, значение которой в создании социальной иерархии невозможно переоценить. Эта идея основана на безусловной зависимости всех членов рода от воли патриарха. В условиях, когда человек полностью зависел от сил природы, и особенно на этапе присваивающего хозяйства, такие отношения внутри рода были не только оправданны, но и необходимы для самого его существования. Но с момента приобретения большесемейной общиной самостоятельности и с началом имущественного расслоения зависимость от патриарха становилась анахронизмом.

Тем не менее именно эта идея явилась основой формирования идеологии рабства — на фоне санкционированного тысячелетней практикой подчинения младших старшим, жен — мужьям, всех членов рода — отцу долговое рабство и продажа женщин и детей выглядели как нечто естественное. Столь же естественной представлялась продажа в рабство самого себя, а также включение в состав семьи людей чужеземного происхождения, рабов. Большое распространение получил обычай взятия наложниц, ставший основным фактором ликвидации дефицита рабочей силы.

Согласно древневосточным представлениям, каждый человек был членом какого-либо коллектива — семьи и общины (соседской, территориальной, гражданской), храма и дворца. Всякий человек находился в зависимости от какого-либо господина — главы семьи, царского чиновника или жреца. И все вместе в большей или меньшей степени зависели от царя. Формы зависимости были самые разнообразные, и на их фоне развивались самые разные способы эксплуатации — одни в периоды расцвета единовластия, другие — в условиях, когда царская власть была ограничена аристократией. Менялись и методы использования принудительного труда.

Формы зависимости и эксплуатации были тесно связаны с субъектом принуждения. Возможности же эксплуатации имелись и в крестьянском хозяйстве, где раб являлся членом семьи и составной частью производственного процесса, и в царских, а также храмовых хозяйствах. Во втором случае (например, в годы царствования III династии Ура, в нововавилонских храмах) раб был лишен элементарных личных прав, жил в казарме и трудился под контролем. Таким образом, формы социальной зависимости и эксплуатации рабочей силы в различные периоды и в разных государствах были самыми разнообразными.

Одной из таких форм является рабство — наиболее открытое проявление внеэкономического принуждения, т. е. непосредственной эксплуатации, когда отсутствует рынок труда. Однако при уровне производительных сил того времени существовали другие, более выгодные способы внеэкономического принуждения. Этому благоприятствовали тесные контакты организованных в государство обществ с полуоседлыми племенами, в результате которых продолжали существовать некоторые реликты родового строя. Концепции иерархического общества облегчали превращение различных форм зависимости и эксплуатации в рабство